Ледовый десант - [18]

— В селах Сивки, Нижние и Верхние Жары, Навозы, Неданчице организованы переправы. Партизаны встретились с передовыми батальонами Красной Армии…

— Здорово! — оживился Семен Кондратьевич.

Просмотрев все поступившие радиограммы, Шаблий задумался.

Когда создавался план партизанских действий на лето и осень сорок третьего года, он обратил особое внимание на киевское Полесье. Шаблий считал и до сих пор считает, что это огромный плацдарм, где могут сосредоточиться войска для взятия Киева. Во вражеском тылу он оставил группу Андрея Стоколоса — Максима Колотухи, которая должна была собрать, объединить все партизанские отряды, сосредоточить в районах железной дороги и шоссе Киев — Коростень и привести их к Днепру. Такую же миссию осуществляло еще несколько групп парашютистов, посланных Шаблием на оба берега Днепра, Десны и Припяти. Сегодня уже двадцать второе сентября, и можно сказать, что партизаны справились с его заданием. Как скоро теперь будет расширен этот плацдарм, превращен в стратегический? Когда начнется освобождение Киева? Откуда генерал Ватутин нанесет по врагу главный удар?..

Утром Ватутин поехал в Переяслав, к плацдарму, названному штабистами Букринским. Перед отъездом сказал, что этот плацдарм для фронта имеет огромное значение. Следовательно, туда будет переправляться танковая армия. Там будут основные силы, которые должны взять Киев?..

Неуверенность и сомнения вдруг охватили Шаблия, когда он стал сравнивать Букринский плацдарм с южным. Вспомнилась радиограмма двухнедельной давности. В ней Андрей Стоколос сообщал о готовности партизанских отрядов овладеть плацдармом севернее Киева, где могут развернуться танковые корпуса. От Киева к этому плацдарму с северной стороны нет ни одной железной дороги, лишь шоссе на Димер, Иванков, Чернобыль и дальше на Белоруссию. Полесская сторона — тупик Украины, стык немецких групп армий «Юг» и «Центр». А стык — всегда слабый рубеж между фронтами, армиями, дивизиями…

Шаблий не заметил, как в радиорубку тихо вошел его заместитель инженер-полковник Веденский. Наконец почувствовал на себе его взгляд, оглянулся.

— А, это вы, Илья Гаврилович. А я воюю на карте, сравниваю плацдармы: северный с южным. Как вы думаете, какой из них будет основным в битве за Киев?

Веденский в ответ пожал плечами.

Шаблий заметил печаль в его глазах. Вспомнил жену Веденского — разведчицу Анну-Луизу, работавшую теперь в чужой стране. Он знал историю их любви, а потом и женитьбы во время войны в Испании. Знал, что письма от жены Веденский носит с собой.

— Ничего не слышно про Анну?

— Молчит, Семен Кондратьевич. Но я сейчас думаю не про Аннушку. В штаб фронта поступили списки убитых на Букринском плацдарме. Среди них и Иван Оленев. Умер от тяжелого ранения.

Лицо Шаблия окаменело. Еще один погибший с Пятой заставы. Утром он услышал про Артура Рубена, а теперь вот не стало и Оленева.

— Вы говорили, что наши выйдут на рубеж реки Прут, откуда начали войну бойцы Пятой заставы. Кто же из них останется в живых к тому времени?

Веденский не ответил. Он почувствовал в голосе генерала крик души. В том вопросе был и страх за Андрея.

— Помню июльский день в Киеве. Прихожу домой, а там хозяйничают, плещутся, как гуси, в ванной комнате мой Андрей, Ваня Оленев и Максим Колотуха. Еще и поют: «Стоим на страже всегда, всегда. А если скажет страна труда — прицелом точным врага в упор. Дальневосточная, даешь отпор!.. Краснознаменная, смелее в бой!..»

Воспоминания Шаблия прервал радист:

— Еще одна радиограмма! Но снова не от Леси Тулиной…

8

Поиски запорожской сабли, которые настойчиво вел штурмбанфюрер Вассерман, подходили, как ему казалось, к концу. Власовец Вадим Перелетный все же напал на след пограничников Ивана Оленева и Терентия Живицы. Он знал, что Живица встречался с владетельницей запорожской реликвии Софией Шаблий. Потом этот след привел в село на Десне. Убили родных Терентия Живицы, пленили двоюродную его сестру Надежду Калину.

Вассерман и Перелетный были уверены, что Надежда знает тайну сабли от брата Терентия и своего мужа Оленева, которые неожиданно исчезли из села. Ушли конечно же в партизаны.

Штурмбанфюрер Вассерман решил допросить Надежду. Но еще не успел осесть дым и пепел над сожженным селом, как его вызвали в Запорожье, в штаб группы армии «Юг», где служил его брат Хорст Вассерман.

Штурмбанфюрер выехал в Запорожье, а Надежду Калину до своего возвращения оставил в селе вблизи шоссе Чернигов — Киев под присмотром водителя «мерседеса» Магера, эсэсовца Бремка и Перелетного.

Перед отъездом он сказал им: если задержится в штабе Манштейна, то Магер, Бремк и Перелетный должны отвезти пленницу в Киев, в Святошино. На третьей просеке есть дача, где они могут поселиться и там дожидаться его возвращения. Строго предупредил их, чтобы они не обращались за помощью к любителям драгоценных трофеев доктору Бенцингу и художнику Клейну.

Вассерман не хотел, чтобы эти особы из «высшего света» узнали и про запорожскую саблю. Зачем ему все эти доктора и художники, когда он сам и живописец, и график. Операция «Казацкая сабля» должна быть локальной. Конечно, о поисках сабли знает его брат — полковник, танкист. Но он не жаден к драгоценностям, как Бенцинг или Клейн, которые уже вывезли из Киева четырнадцать фресок XII века, и еще неизвестно, чьей собственностью станут эти уникальные шедевры Киевской Руси.