Ледовые странники - [15]

— Вы говорите об Алексее? — Широков нахмурился.

— Возможно. Скажите, кто он, чем занимается в лаборатории и как давно работает у вас, — потребовал Бриг.

— Алексей Худошин, младший научный сотрудник. Прибыл к нам шесть месяцев назад. Он из числа учеников начальника центра Валентина Бушуева. Хороший, старательный парень, прекрасные рекомендации. Собирает материал для диссертации, — выложил Широков.

— Ученик Бушуева — что это значит? — переспросил Бриг.

— Не поймите меня неправильно, — помявшись, объяснил Широков. — Но получить работу в нашем центре не так просто. Это довольно престижное место, по меркам ученого сообщества, разумеется. Для того, кто сюда попадает, открываются большие возможности.

— И поэтому ученые всех мастей прибегают к давней уловке: находят связи, а проще сказать, людей, способных пристроить их в нужное место, — закончил за Широкова Бриг.

— Несколько грубовато, — поморщился Широков, — но в целом верно.

— Кандидатуру Алексея Худошина одобрил Бушуев, так?

— В общем и целом. Когда отбирали кандидатов, Бушуев настоятельно рекомендовал обратить внимание на молодого перспективного ученого. Ученый совет внял его просьбе, — нехотя признался Широков.

— Как Бушуев связан с Худошиным? — спросил Бриг.

— Отец Алексея много лет работал вместе с Бушуевым. Еще на материке. Кажется, он связался с Валентином и попросил о содействии. Диссертация Алексея напрямую связана с освоением природных ресурсов арктической зоны. Валентин посчитал это хорошей идеей. К тому же у Худошина действительно были блестящие рекомендации и хорошие перспективы научной карьеры, — ответил Широков.

— Что вы о нем думаете?

— Об Алексее? — переспросил Широков. — По-моему, он действительно подает большие надежды. Умен, эрудирован, достаточно амбициозен и подкован в своей области.

— И тут должно последовать но, — предположил Бриг.

— Да, есть одно но, правда, я бы не хотел, чтобы на основании моих личных впечатлений на парне поставили клеймо. — Широков осторожничал.

— Говорите, — поторопил Бриг. — Поверьте, у меня достаточно опыта, чтобы не идти на поводу ваших симпатий или антипатий.

— Привыкание к жизни на острове — вещь индивидуальная, — начал Широков. — Кто-то вливается в эту жизнь легко и сразу, кто-то тяжело и долго. Алексей Худошин относится ко второму типу. Первые три месяца его буквально разрывало от противоречивых ощущений. Он не мог адаптироваться к ограниченному пространству, к погоде, к постоянной темноте и отсутствию новых лиц и развлечений. От этого он совершал множество поступков, которыми нельзя гордиться. Нет, нет, не подумайте, что это было атипично. Многие из вновь прибывших вели себя так же. Только…

— Что «только»?

— Все эти люди сбегали на материк. Кто раньше, кто позже, но ни один из них на острове не остался.

— Кроме Худошина, — завершил Бриг.

— Да, кроме Худошина. Около трех месяцев его выворачивало, а потом все нормализовалось, — ответил Широков. — Он начал усиленно работать, охотнее шел на контакт с коллегами, перестал избегать совместных посиделок, которые устраивают сотрудники центра. И вообще стал вполне милым и обаятельным молодым человеком. То обстоятельство, что он сумел выдержать испытание Севером и не сбежал, подняло его в глазах ученых. Старые обиды забылись, и парня приняли в свой круг.

— Не помните, что предшествовало изменению поведения Худошина? Быть может, какой-то особо громкий скандал или появление новых лиц в городе?

— Простите, но я действительно не знаю, что повлияло на Алексея. Просто помню, что вдруг осознал, что он больше не является проблемой. — Широков виновато улыбнулся. — Понимаете, у нас тогда было много хлопот с нашим проектом, требовалась максимальная концентрация, так как очередные испытания по добыче метангидрата выявили ряд проблем, которые требовали немедленного решения. Такое часто случается в нашей профессии. В это время мы можем сутками не выходить из лаборатории, и нам не до капризов новичков.

— Значит, его метаморфоза произошла в то самое время, когда вы были поглощены проблемами месторождения? — уточнил Бриг. — А ваш начальник Валентин Бушуев работал вместе с вами?

— Ну конечно. С базы пришли последние данные, они были далеко не утешительными. Нам даже пришлось задержать ребят с базы на целую неделю, а потом, когда проблема была частично решена, Валентин сам отправился на передвижную базу. Сложная была ситуация, скажу я вам, но мы вышли из нее с честью. Дальше работа пошла как по маслу. — Широков смолк, затянутый воспоминаниями.

Бриг тоже не нарушал тишину, размышлял. Чем больше он узнавал об Алексее Худошине, тем более подозрительным ему казалось поведение молодого ученого. А ведь все, чем парень привлек его внимание, там, в лаборатории, это особая посадка головы. Он ни разу не взглянул на Брига в открытую. Другие ученые — да, но не он. Можно сказать, он намеренно избегал взгляда Брига. Но вот его уши были настороже и ловили каждое слово гостя. Шея и плечи Алексея были напряжены на протяжении всего времени, пока Бриг находился в лаборатории. И этот специфический поворот головы, в котором Бриг безошибочно угадал позу человека, пытающегося контролировать ситуацию, не привлекая при этом внимание к себе. Алексей делал вид, что всецело поглощен работой, потому и не принимает участия в общей беседе, но информация на мониторе его компьютера практически не менялась. Возможно, это надо было бы отнести к его застенчивости или нелюбви к пустым разговорам, но после того, что узнал о нем Бриг, данная кандидатура встала первой в список людей, которых следует проверить.