Ледовые пути Арктики - [10]

Завтра 1 Мая. Наш добровольный шеф-повар Вася Канаки уже составил обширное меню. В ассортимент блюд входят необыкновенные для наших условий закуски. Пока он готовит одну из них, никто не может пробыть на камбузе дольше минуты, потому что в кастрюле кипит неразведенная уксусная эссенция, отравляя ядовитыми парами всю палатку.

Первое мая! С этим днем у всех связано представление о солнце, весне, тепле. Невольно вспомнил прошлогодний первомайский праздник. На Неве выстроились боевые корабли, разукрашенные гирляндами разноцветных флажков. В воздухе стоит неумолчный гул. А дома уже накрыт праздничный стол.

Здесь Май совсем другой, необычный. Погода как назло скверная, метет поземка. При отсчетах показаний термометров, установленных в снегу, колючий снег залепляет очки и не дает разглядеть выпуклый мениск ртути. Ползешь по снегу, отворачиваешься от неистового ветра, немного приходишь в себя и снова подставляешь лицо под снежные ядра. Журналы с записями наблюдений быстро намокают, цифры, написанные карандашом, становятся едва различимыми, а чернилами и вообще писать невозможно: все расплывается. Даже одежда не выдерживает — снег проникает повсюду. Мы с Ваней, хорошо зная об этом, догадались захватить с собой брезентовые плащи — единственное спасение от такого ветра. Сначала все смеялись над нами, но потом сами не раз в непогоду просили их у нас.

Митинг назначен на 12 часов. Но праздничное расписание дня неожиданно нарушилось прибытием самолета Задкова. Он доставил нам различные грузы, а также двух новых участников дрейфа — кинооператора Е. П. Яцуна и механика М. С. Комарова. Задков привез и необходимые нам точные приборы, с которыми в качестве сопровождающего прилетел Н. А. Миляев.

Самолет быстро разгрузили, и Задков стал собираться в обратный путь. С этим самолетом улетают Котляренко и известный мастер парашютного спорта А. П. Медведев, совершивший в 1948 году первый прыжок с парашютом на Северном полюсе. У нас он был «комендантом» ледового аэродрома, принимал и отправлял самолеты. Первые дни дрейфа, проведенные с ними, показали, какие они хорошие люди и заботливые товарищи. Всем жаль расставаться с ними. Да и сами отъезжающие переживали расставание с нами.

Новый механик М. С. Комаров привез нам в подарок трехнедельного белого медвежонка, оставшегося на острове Врангеля сиротой. «Бедный ребенок», как назвал его П. Ф. Зайчиков, привлек всеобщее внимание. Однако забавляться с ним было опасно, так как он, видимо, не имел никакого желания подружиться с незнакомыми ему существами. Когда мы к нему приблизились, шерсть его вздыбилась, он весь насторожился и поднял такой сильный рев, что даже Ропак побоялся подойти, а только смотрел издали, хотя псу, видимо, очень хотелось поближе познакомиться с медвежонком.

Незаметно наступил вечер. После аврала все оделись потеплее и отправились к трибуне на митинг, который открыл наш парторг океанолог М. М. Никитин. Выступил Сомов. Теперь приглашают на трибуну меня. Взволнованный, я тоже произношу небольшую речь. В заключение митинга Ваня Петров прочитал наше коллективное письмо на Большую Землю. Все внимательно слушали. Даже Ропак терпеливо сидел около нас на задних лапах, смотрел на трибуну и не проявлял своей обычной веселости. После закрытия митинга мы дали залп из всего нашего оружия.

Затем был роскошный обед. Стол ломился от бесчисленных яств и напитков. Чего только тут нет! Вот чудо поварского искусства — заливное из полутораметрового осетра, доставленного на льдину с далекой Лены. Вот удивительный винегрет из сушеных овощей, колбаса разных сортов, мороженый сыр, всевозможные рыбные консервы, икра, разные пироги и наконец таинственная закуска с резким уксусным запахом. Это оказался чернослив, разваренный в уксусе. Несмотря на ужасную остроту, она вызвала всеобщее восхищение и молниеносно стала исчезать с тарелки. Сколько было тостов за Родину, за науку, за успех в работе, за дорогих и любимых!

На следующий день обследовали трещину № 2, расколовшую аэродром. Причиной образования трещин является волна, распространяющаяся под ледяным покровом вследствие приливо-отливных течений. На гребне этой волны ледяное поле ломается. Так случилось и в этот раз. Ночью со стороны трещины был слышен глухой шум, напоминающий далекую канонаду, а утром увидели его результаты — всего в 400 метрах от лагеря! Первую трещину, отделившую аэродром от нашего лагеря, опять сжало. Отколовшийся от аэродрома участок, где мы недавно выкалывали кабан, разломало на мелкие куски. Площадки с вмороженными в лед электротермометрами исчезли.

Механик Комаров — удивительно изобретательный человек. Сейчас он создает первый в мире «водопровод на дрейфующих льдах». С помощью нашего завхоза Саши Дмитриева он вымыл одну из бензиновых бочек, а затем установил ее возле камбузной палатки над лампой АПЛ. Снег в ней быстро таял. От бочки в камбузную палатку был протянут резиновый шланг с краном на конце. Теперь дежурный повар имел сколько угодно горячей воды.

Трещины замерзли, и мы отправились на разведку в район изломанных опытных площадок. Захватив пешни и лопаты, вооружившись винтовками, мы выступили в поход. Вместе с нами, конечно, отправился и Ропак. Он часто то убегает далеко вперед, то возвращается назад, описывая круги огромного диаметра и как бы призывая поиграть с ним. Но едва он заметит, что люди не обращают на него внимания, сразу обижается и удирает обратно в лагерь. А как чутко реагирует он на звон рынды, зовущей нас на завтрак, обед или ужин! Достаточно ему услышать этот звон, и уже никакие силы не могут удержать его.