Ледовые пираты - [6]
— Нет, Бонус, — покачал головой Фалери. — Вы ведь слышали, что кричал народ. Люди были в восторге от известия о том, что наши острова станут последним местом упокоения святого Марка. Вы же не хотите теперь выйти к ним и сказать, мол, вы, конечно, получите святого — мы же обещали! — но немножко не такого, а другого? Мы вот сначала прикинем и разузнаем, на какого мученика сейчас скидка в цене.
— Это будет либо святой Марк, либо никто! — подключился теперь еще и Северо — старший в семье Градениго. Он вытащил из-за пояса украшенный драгоценными камнями кинжал и положил его на пол в центре зала — металл зазвенел. — Кто придерживается другого мнения, пусть подарит Джустиниано быструю смерть. Других вариантов у нас не остается.
Бонус толкнул дверь с такой силой, что затрещали створки, ударившись о стену. В комнате за столом сидел его брат-близнец, держа в руке черное перо. Пахло влажными чернилами. Бонус постоянно восхищался тем, насколько Рустико был похож на него. Осознание того, что ты фактически занимаешь два места в мире, несколько успокаивало его.
— Ну что, как все прошло? — спросил Рустико. — Судя по тебе, не так хорошо, как мы надеялись, да? — Он просушил перо от чернил песком, бросил его в отверстие посреди стола и облокотился на спинку кресла.
Бонус широкими шагами прошел по помещению мимо настенных ковров, украшенных разноцветными химерами с остроконечными языками. Обычно он восхищался роскошью, которой имел обыкновение окружать себя его брат. Сегодня же не бросил на ковры ни единого взгляда.
— Партечипацио признали дожем. Толпа ликовала, — устало объявил он.
— Что ж… — Рустико надул губы. — Но это не объясняет твоего возмущения.
Бонус потряс головой, как будто выбрасывая из сознания все происшедшее, а оно еще стояло у него перед глазами.
— Чуть было не сорвалось, — выдохнул он. — Этот дож — самый неподходящий для такой задачи человек, которого только можно было найти. Но он нам пригодится еще не раз. — Опершись обеими руками о стол, Бонус наклонился к брату. — Представь, его спасла собственная дочь.
Губы Рустико растянулись в кривой ухмылке:
— Та самая, на которой ты подумываешь жениться? Чем же она тебя так взбудоражила — неужели вызвала дьявола?
— Дьявола? О, если бы дьявола! Она пообещала народу мощи святого Марка! — Он ударил по поверхности стола ладонью. Чернильница Рустико опрокинулась, по рукописи растеклась черная лужа.
Наморщив лоб, Рустико безучастно наблюдал, как погибает его работа.
— Святой Марк, говоришь? Это разумно. У нее светлая голова. Но радости тебе она не принесет, хороший мой.
Бонус всем своим весом рухнул на деревянную скамью. Мебель со скрипом запротестовала, на что венет ответил трехэтажным ругательством, в котором особо выделялись лучшие места папы римского.
— Я не понимаю твоего волнения, — сказал Рустико и начал платком промокать маленькое чернильное море. — Партечипацио является дожем. Но мы же сами этого хотели. Теперь ты заставишь красавицу Мательду выйти за тебя замуж. Или… — Он оторвал глаза от своего занятия. — Или она уже ответила тебе отказом?
Бонус заставил себя проглотить ответ. Какое дело брату до того, насколько успешными были его ухаживания за Мательдой?! Пусть бы сам попробовал волочиться за ней.
— Ты, — наконец обвел он взглядом ковры, — ты ничего не понимаешь, брат мой. Вообще ничего.
Такое, чтобы он называл Рустико братом, случалось крайне редко. Сейчас не время для шуток — так следовало понимать этот жест.
Рустико поднялся, протиснулся между столом и стулом и сел рядом с Бонусом на скамейку. Доска прогнулась почти до пола и затрещала.
— Тогда объясни мне все, брат, — тихо, почти шепотом попросил Рустико.
— Как мы достанем эти мощи? — Бонус тяжело вздохнул и покачал головой. — Святой Марк! Как будто до нас было мало попыток заполучить его! Это невозможно, — резюмировал он, словно это математическая аксиома.
— Пожалуйста! — настаивал Рустико. — Давай по очереди.
— Для начала, — Бонус левой рукой отогнул один палец на правой руке, — реликвии святого Марка находятся в Александрии, в Египте. Эта страна уже не является частью Византии. Как ты знаешь, она захвачена сарацинами.
Рустико кивнул.
— Во-вторых, — еще один палец выпрямился на правом кулаке Бонуса, — то, что осталось от христианской общины в Александрии, принадлежит православной церкви. Копты вряд ли ни с того ни с сего подарят нам своего самого важного святого.
— Я на это и не рассчитывал. Его придется похитить.
— О, нет ничего проще! — Бонус отгибал палец за пальцем. — Незаметно зайти под парусами в порт Александрии. Прогуляться в церковь и, прихватив с собой труп, вернуться назад на корабль. Затем оторваться от преследователей, удрав на толстобрюхом корабле-дромоне[6]. Смотри, у меня пальцев не хватает!
— И, видимо, головы тоже.
— Что-что? — Бонус подумал, что ослышался, но, зная брата, уже понимал, что тот скажет в следующий момент.
— А то, что ты сам решишь эту задачу, хороший мой. — Рустико покровительственно положил руку на затылок брата.
— Я? Но я ведь только трибун, а такое дело — задача для… для…
— Для человека, который станет дожем, — продолжил за него брат. — Подумай! Джустиниано должен доставить народу святого Марка. Иначе народ его свергнет — в своей оригинальной, но ставшей уже традицией манере.
Удивительный подарок приготовил правитель Востока Карлу Великому – слона. Верный посланник по имени Исаак берется доставить его. Но, прибыв в Павию, узнает, что императора там уже нет, а внуку правителя угрожает смерть. Исаак спасает ребенка и берет с собой на поиски Карла. Враги тенью преследуют их, но Исаак полон мужества и решимости. Ведь сама Любовь ведет его по пути, где опасность подстерегает на каждом шагу…
К концу переезда погода значительно испортилась. Ветер завывал в вантах; море стало бурным, корабль трещал, с трудом пробираясь среди седых бурных волн. Выкрики лотового почти не прекращались, так как мы всё время шли между песчаных отмелей. Около девяти утра я при свете зимнего солнца, выглянувшего после шквала с градом, впервые увидел Голландию -- длинные ряды мельниц с вертящимися по ветру крыльями. Я в первый раз видел эти древние оригинальные сооружения, вселявшие в меня сознание того, что я наконец путешествую за границей и снова вижу новый мир и новую жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Евангелие от Христа. Манускрипт, который сам Учитель передал императору Клавдию, инсценировавшему собственное отравление и добровольно устранившемуся от власти. Текст, кардинальным образом отличающийся от остальных Евангелий… Древняя еретическая легенда? Или подлинный документ, способный в корне изменить представления о возникновении христианства? Археолог Джек Ховард уверен: Евангелие от Христа существует. Более того, он обладает информацией, способной привести его к загадочной рукописи. Однако по пятам за Джеком и его коллегой Костасом следуют люди из таинственной организации, созданной еще святым Павлом для борьбы с ересью.
Андрей Петрович по просьбе своего учителя, профессора-историка Богданóвича Г.Н., приезжает в его родовое «гнездо», усадьбу в Ленинградской области, где теперь краеведческий музей. Ему предстоит познакомиться с последними научными записками учителя, в которых тот увязывает библейскую легенду об апостоле Павле и змее с тайной крушения Византии. В семье Богданóвичей уже более двухсот лет хранится часть древнего Пергамента с сакральным, мистическим смыслом. Хранится и другой документ, оставленный предком профессора, моряком из флотилии Ушакова времён императора Павла I.
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)