Ледовое побоище в зеркале эпохи - [76]
В первой половине XIII века между Новгородом и Швецией обострились противоречия, причиной которых был раздел сфер влияния в Финляндии и Карелии. В начале июля 1240 года шведский отряд прошел по Неве вплоть до устья Ижоры, возможно, с намерением идти в Ладогу. Узнав об этом, князь Александр Ярославич, находившийся в это время на княжении в Новгороде, спешно выступил им навстречу со своей дружиной и небольшим ополчением и неожиданно напал на шведский лагерь. В результате этого столкновения Александр потерял около 20 человек, после чего отступил, а шведы, похоронив павших воинов, отплыли обратно. О том, что это не было крупным сражением, говорят потери новгородцев, а также отсутствие сообщений о нем во Владимиро-Суздальском летописании (в Лаврентьевской летописи) и в шведских источниках. За этот бой Александр в XV веке благодаря митрополиту Кириллу был удостоен прозвища «Невский» — почему-то не «Чудский», хотя на Чудском озере, как полагают, он одержал более значительную победу.
Вскоре после Невской битвы новгородцы, не желая терпеть жесткого правления Александра, изгнали князя. Между тем псковский князь Ярослав Владимирович, по-прежнему находившийся в изгнании в Ливонии, продолжал интриговать против Новгорода и его союзника Пскова, где у него имелись сторонники во главе с Твердилой Иванковичем[626], который, вероятно, и предложил ему выступить совместно с немцами. Ярославу удалось уговорить епископа Дорпатского Германна, чьи владения подвергались нападениям псковичей, воспользоваться удобным случаем и выступить на его стороне. Епископ имел полномочия самостоятельно проводить внешнюю и внутреннюю политику, а потому призвал на помощь тевтонских рыцарей, которые своей кровью оплачивали приобретение западной части епископской территории, над которой орден имел светскую власть (церковная власть оставалась в руках епископа). По сути это была война епископа, в которой Орден, принявший участие в политической игре Германна был задействован в качестве вассала. Орденский отряд даже не был основной ударной силой — в лучшем случае это была треть от всего собранного войска, — хотя по сложившейся традиции именно орденский рыцарь обязан был возглавить ополчение епископа. В данном случае во главе него стал, по всей видимости, один из комтуров, так как ландмейстер Ливонии на тот момент отсутствовал. В сентябре 1240 года неожиданным ударом был взят Изборск, псковский форпост на пути в Ливонию, после чего ливонцы разбили вышедших навстречу псковичей и осадили Псков. Сторонники Ярослава Владимировича в Пскове — если они были таковыми, — уговорили жителей не воевать с немцами и выдать заложников. К власти в городе пришёл Твердило Иванкович. Епископские войска были выведены из псковских пределов, а в Пскове орден оставил в качестве своих представителей двух братьев-рыцарей с небольшим отрядом — возможно, около 20 человек[627]. Зимой епископ Германн, воодушевлённый успехом, дал распоряжение вторгнуться в принадлежавшую Новгороду Водскую пятину, чтобы, вероятно, оказать давление на Новгород и посадить на место отсутствовавшего князя своего протеже Ярослава, имевшего в Новгороде своих сторонников. Захватив городок Тесов и пограбив поселения по берегам реки Луга, немцы отошли далеко на север и в 12 км от Финского залива на Ижорской возвышенности построили крепость в Копорье.
К этому времени положение Тевтонского ордена было сложным. 24 июля 1240 года умер верховный магистр Конрад Тюрингенский[628], и для выборов его преемника был созван генеральный капитул, в котором приняли участие все высшие должностные лица ордена. К концу августа или в начале сентября туда прибыли его представители из Пруссии и Ливонии, в том числе и ливонский ландсмейстер Дитрих фон Грюнинген, который, вероятно, оставил своим заместителем Андреаса фон Вельфена, занимавшего эту должность около года (1241)[629].
Во второй половине 1240 года или в следующем году новым верховным магистром был избран Герхард фон Мальберг, который в 1240 году находился в Акконе (Акре) в звании маршала и наместника верховного магистра[630]. По поручению императора он, вероятно, хлопотал об установлении мира между орденом и папской курией. Его инвеститура (введение в должность), заверенная кольцом папы Иннокентия IV, состоялась в 1243 году[631]. Между тем внутри Тевтонского ордена после смерти Германна фон Зальца накапливались противоречия. Невзирая на протесты орденского капитула, делавшего попытки отозвать фон Зальца из Европы, магистр в силу своего авторитета справлялся с оппозицией и продолжал участвовать в европейской политике в качестве императорского посланца[632], но вот последующие магистры ввиду своей слабости и недолгого правления не могли добиться единства в рядах ордена. История многочисленных споров по поводу политической ориентации ордена, проходивших в то время, покрыта мраком. Фон, на котором разыгрывались события, был сложным: император в очередной раз был отлучен, а орден, как всегда, стоял между папой и императором. Современные исследователи предполагают, что разногласия внутри ордена касались, прежде всего, расстановки акцентов в отношениях с папой и императором и выбора стороны, которую орден должен был поддерживать, хотя точно определить причину внутриорденских разногласий не представляется возможным. Этот затянувшийся кризис в период магистерства Гюнтера фон Вюллерслебена (1249–1252) обернулся расколом, когда группой орденских братьев, как полагают, пропапски настроенных, численность которых неизвестна, в 1249 году на должность верховного магистра был избран ещё и Вильгельм фон Уренбах, власть которого, правда, распространялась только в пределах орденской комменды в Венеции. Естественно, что в этот сложный период проблемами Восточной Прибалтики в руководстве Тевтонского ордена никто не занимался и влиять на положение в Ливонии оно не могло. Внешняя политика в Ливонии находилась в руках епископов, а орден лишь выполнял условия, оговаривавшие его появление в этой стране.
