Ледниковый щит и люди на нем - [4]

Второй рукав не производил такого сильного впечатления. По долине среди голых скал он вытянулся к морю, но до самого берега не доходил. Этот правый ледник, по-видимому, представлял собой более доступную дорогу к центру Ледникового щита - к белой пустыне, терявшейся вдали. Находясь на уровне моря, мы почти не могли различить эту белую пустыню, так как ближайшие крутые склоны скрывали все остальное.

Горы, сдерживающие Ледниковый щит, производили величественное впечатление - такие они были дикие и голые. Впрочем, растения там имелись, и даже разнообразные; они укрывались в маленьких защищенных долинах или же теснились вокруг горных озерков на узкой прибрежной полосе. Но с корабля мы не могли их увидеть. Мы видели только лед и камни, воду и небо.

Картина может показаться унылой. Но это было совершенно не так. Конечно, Ледниковый щит вырисовывался холодной белой линией на фоне голубого неба. Но ближе, где лед разламывался на глыбы, и особенно там, где плавал в прозрачной воде, он сверкал всеми красками, подобно драгоценностям - изумруду, аквамарину, бирюзе и перламутру. Мы никогда не подозревали, что существует столько оттенков зеленого, синего и фиолетового. Эти нежные тона сочетались между собой так, что наилучшим образом гармонировали с господствующим черно-белым фоном. А весь мир казался таким спокойным и светлым. То была страна чудес.

Но нас ждала работа. Мы трудились с бешеной энергией, разбившись на ночную и дневную смены, иногда по две смены подряд, возбужденные новизной обстановки, используя прекрасную погоду. Мы разгрузили корабль, построили барак, установили радиомачты, совершили рекогносцировки... Мы вошли в бухту 26 июля. Через две недели мы были готовы выступить в первые маршруты.

Нас прибыло четырнадцать человек. Руководителем являлся Джино Уоткинс. Ему было в то время двадцать три года, на два года меньше среднего возраста всех участников партии. Он совершил уже две экспедиции на север. Во время одной из них, на Лабрадор, я его сопровождал. Огастайн Курто также бывал раньше в Арктике, правда, только летом. Спенсер Чепмен изучал птиц в Исландии. Джон Раймил был уроженцем Австралии. Хемптон, Рили, Стефенсон и Уэйджер недавно окончили Кембриджский университет. Остальные были военными: Бингхем служил на флоте, Лемон и Линдсей в армии, Д'Ат и Козенс в авиации.

Большинство участников экспедиции первым делом должно было приступить к топографической съемке - с небольших шлюпок или самолетов - побережья к северу от бухты. Лемону предстояло остаться в Базовом лагере и поддерживать с ними связь по радио. Остальные пятеро - Мартин Линдсей, Квинтин Рили, доктор Бингхем, Джон Раймил и я - получили задание отправиться на нартах на Ледниковый щит и организовать Центральную метеорологическую станцию. Первое дежурство на станции будут нести Мартин и Квинтин.

Во время этого путешествия мы получили первое представление о Ледниковом щите. Он ввел нас в заблуждение. Пройдя некоторое расстояние и поднявшись до высоты в полторы-две тысячи метров по достаточно пересеченной местности, при достаточно холодной погоде, встретив достаточно затруднений, мы решили, что узнали и преодолели тяготы и лишения ледникового периода. Пожалуй, мы не заблуждались, но лето в ледниковый период, вероятно, бывало довольно приятным - во всяком случае, если не приходилось путешествовать далеко. Погода стояла теплая. Мы были введены в заблуждение, ибо не могли себе представить, что через три месяца условия станут совершенно иными и что перемена произойдет с такой потрясающей внезапностью.

* * *

Товарищи помогли нам перетащить грузы и провести собак по каменистым склонам до подножия ледника. Там они попрощались с нами и вернулись к кораблю, чтобы подготовиться к плаванию на шлюпках и полетам на самолетах.

Когда они покинули нас, мы стояли среди груды ящиков, мешков и скатанных палаток, извивающихся связок альпинистских веревок, кучи потягов и постромок и двадцати восьми почти незнакомых эскимосских собак, составлявших наши четыре упряжки. Только мне одному приходилось раньше ездить на собаках. Джон Раймил был опытным лыжником, но остальные трое имели дело со снегом лишь как обыкновенные горожане. Перед нами, подобно древней лестнице великанов, тянулся все вверх и вверх ледник, который вел к собственно Ледниковому щиту. Но ледник был круче самой крутой лестницы. Весь снег растаял, и на поверхность выступил голый лед - твердый, местами с остроконечными выступами и все же очень скользкий.

Грузы надо было рассортировать и распределить по нартам. Нансеновские нарты гибкие. Их достоинство заключается в том, что они двигаются, подобно ящерицам, через неровности почвы, легко поворачиваясь, наклоняясь и скользя, как по волнам. Достичь этого можно лишь в том случае, если груз на нартах правильно распределен и привязан достаточно крепко, чтобы выдержать резкие толчки.

Необычные хозяева, не знавшие строгих порядков каждой упряжки, должны были запрячь собак и - самое худшее - надеть им ботинки - маленькие брезентовые мешочки, привязывавшиеся к лапам для защиты от острых игл голого льда. Собаки сопротивлялись. Мы поднялись сегодня в шесть часов утра и лишь незадолго до полудня двинулись, наконец, в путь, беспрестанно подталкивая нарты; мы двигались под аккомпанемент громких криков, шелестящего топота обернутых в брезент лап, скрипа и скрежета нарт, взбиравшихся и скользивших среди ледяных бугров.