Леди Зима - [18]

По левую руку от пожилого человека располагалось маленькое сморщенное существо, чьё скрюченное тело с трудом помещалось в кожаных облегающих одеждах. Чёрные волосы, длинные и блестящие, человечек сплёл в косичку, свисающую через правое плечо. На узкой вытянутой физиономии хорька горели лихорадочным огоньком ненависти зелёные кошачьи глаза. Длинные белые пальцы малыша унизывали дорогие перстни, которые он непрерывно перебирал, словно опасаясь потерять.

Дальше всех остальных, занимал место человек, обряженный в одежды непонятного цвета и покроя. Лицо его казалось расплывчатым куском плывущего тумана. Пока ты смотрел в глаза, ощупывал взором черты, могло показаться, будто ты осознаёшь и запоминаешь внешность собеседника, но стоило отвернуться, и ты удивлённо понимал: в памяти не осталось ничего. Встречи на Обзорной Площадке продолжались весьма продолжительный срок, и их постоянные участники успели наизусть выучить облик и привычки друг друга. И лишь безликий оставался неразгаданной тайной. Никто даже не знал его настоящего имени.

И вот сейчас эта пятёрка, абсолютно разных по внешности, способностям и статусу, людей встала из-за стола, чтобы низким поклоном поприветствовать вновь прибывшего. Тот продолжал стоять около выхода, словно его глаза ещё не успели привыкнуть к сиянию светила. Потом рука в чёрной перчатке неторопливо поднялась и сбросила капюшон.

— Приветствую вас, господа, — низкий голос раскатился по всей площадке, — Очень рад видеть вас всех в добром здравии. Надеюсь, никто не сердится, что последнее время наши встречи происходят несколько чаще, чем раньше.

Лысый череп тускло блеснул под угасающими лучами, а зелёные глаза оглядели присутствующих, пронзая их ничего не выражающим взором атакующей змеи. В ту же секунду каждый ощутил болезненное давление на грудь и сердце его забилось вдвое чаще. Обладатель тяжёлого взгляда хорошо знал об этом эффекте. Раздвинув тонкие губы в холодной усмешке, он подошёл к столу и занял место, предназначенное именно для него: высокое деревянное кресло с резной буквой: «М» на вытянутой к небу спинке.

Точно дождавшись некоего неведомого сигнала, пятеро присутствующих опустились в свои кресла. Причём, каждый сделал это по-своему: капитан гвардейцев — недовольно подёргивая полоской усиков; прилизанный градоначальник — с подобострастной улыбкой на потном лице; аскет в сером плаще — с ничего не выражающей физиономией, словно ничего и не происходило; коротышка в чёрной коже — оскалившись в злобной гримасе, а вот вставал ли безликий вообще, никто бы и не сказал.

Оглядев эту разношерстую компанию в невесть какой раз, Магистр провёл по сверкающей коже головы рукой в чёрной перчатке и заговорил. На этот раз голос, произносящий слова, звучал совсем по-иному: звонко и безжизненно, будто говорил не человек, а городской колокол, возвещающий о наступлении утра.

— Итак, господа, шутки кончились, — рука медленно опустилась на полированную поверхность стола и неподвижно замерла, напоминая чёрного паука, который изготовился к нападению, — Все вы, в прошлый раз, получили определённые задания и теперь я желаю выслушать отчёт каждого из вас. Начнём, пожалуй, с Цафеша Сомонелли.

Он кивнул мудрецу в сером плаще и тот поднялся, возвышаясь над столом, точно туманное привидение. Морщины ещё глубже обозначили своё присутствие на высоком лбу, а водянистые глаза налились ярко синим, приобретая недостающую им глубину. Положив иссохшую ладонь левой руки на медальон, так что перстень окольцевавший безымянный палец, взглянул на всех своим багровым глазом, старик заговорил тихим бесплотным голосом, который, однако, с лёгкостью достигал ушей каждого, проникая в самые глубины сознания.

— Сразу должен заметить, повелитель, — тонкие губы едва шевелились, — Послан я был слишком поздно, для каких-либо конкретный действий. Скорее тут пригодился бы дознаватель, но в таком случае был послан явно не тот человек и не с тем арсеналом средств. Когда мы достигли цели, то обнаружили Вечный уничтоженным. Если прежде эта глыба посреди океана напоминала горный пик, то теперь это — плоский камень, едва поднимающийся над волнами. Все верхние и средние уровни исчезли без остатка.

— Важное для меня хранилось гораздо ниже, — пробормотал Магистр, но так, чтобы его услышал каждый, — Однако, продолжай.

— Глубже проникнуть мы не смогли, невзирая на все затраченные нами усилия, — ответил Цафеш, незаметным кивком головы подтверждая свои слова, — Камень и песок сплавились в единый монолит, неприступный ни горным инструментам, ни магии. Это, скорее всего, работа Твари, ибо магия бесполезно отражается, возвращаясь к своему источнику. Кстати, Тварь мы обнаружили к востоку от Вечного: она вмёрзла в лёд, который сама же и произвела. От острова вёл огромный ледяной мол, пройдя по которому мы обнаружили айсберг, где и спала Тварь. Колоть глыбу и будить её мы, естественно, не стали, ибо причина пробуждения Твари нам неизвестно, а выживших свидетелей не осталось. Мой вердикт: по неизвестным причинам Тварь пробудилась, вышла из своего кокона и уничтожив остров, двинулась в сторону материка. Однако, затраченные усилия обессилели её, и она уснула, не достигнув цели. Не вижу никаких причин для беспокойства. Думаю, Он по-прежнему спит и теперь ещё сильнее, чем прежде, укрыт от мира.