Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты - [136]

— Называй как хочешь. Для меня это уже не важно.

— Но я думала, что любой человек считается невиновным до тех пор, пока его вину не докажут, и если есть какие-нибудь сомнения…

— Это у присяжных так, у детективов — по-другому. Ты нашел парня, который, по-твоему, виновен в убийстве, бросил его в кутузку и ни от кого не скрываешь, что считаешь его виновным. Все газеты помещают его портрет, а окружной прокурор на основе собранных тобою сведений выстраивает наиболее подходящую версию; а ты тем временем то тут, то там узнаешь дополнительные подробности: люди, которые узнали портрет в газете — многие из них, не арестуй ты того парня, считали бы его невиновным, — приходят, рассказывают о разных новых обстоятельствах, и вскоре он уже на электрическом стуле.

(Через два дня одна женщина из Бруклина опознала Маколея как Джорджа Фоли, снимавшего у нее квартиру в течение последних трех месяцев.)

— Но все это выглядит так неопределенно.

— Когда убийства совершаются по математическому расчету, — сказал я, — их можно раскрыть с помощью математики. Но большинство убийств не таково. И это тоже не такое. Я не хочу спорить с твоими представлениями о том, что правильно, что неправильно, но когда я говорю, что Маколей, скорее всего, расчленил тело для того, чтобы можно было перевезти его в город в сумках, я говорю лишь о том, что представляется наиболее вероятным. Это могло произойти шестого октября или позже, потому что сначала Маколей уволил двух механиков, которые работали в мастерской Вайнента — Прентиса и Макнаутона, — и закрыл мастерскую. Потом он похоронил Вайнента под полом вместе с одеждой какого-то толстого человека, тростью какого-то хромого и пряжкой с инициалами Д. В. К. Все это Маколей уложил так, чтобы вещи не очень пострадали от извести или того вещества, которое он использовал, чтобы разъело лицо и тело мертвеца; после этого Маколей зацементировал пол над могилой. До слушания дела у нас появляется благоприятная возможность выяснить, где Маколей достал одежду, трость и цемент.

(Позже мы выяснили, где Маколей взял цемент — он купил его на окраине города у торговца углем и пиломатериалами; про другие вещи ничего выяснить не удалось.)

— Надеюсь, — не очень уверенно сказала Нора.

— Итак, с трупом покончено. Маколей, продлив аренду помещения под мастерскую, якобы ожидая возвращения Вайнента, мог быть вполне уверен, что захоронение никто не обнаружит, а если даже обнаружат, то решат — а к тому времени кости станут настолько изъеденными, что нельзя будет определить, худым был человек или толстым, — что человек был убит Вайнентом, почему тот и скрывается. Приняв эти меры, Маколей подделывает доверенность и с помощью Джулии начинает переводить на себя последние деньги Клайда. Теперь я немного потеоретизирую. Джулии не нравится это убийство, она испугалась, к тому же Маколей совсем не уверен, что она не охладеет к нему. Поэтому он устраивает ее разрыв с Морелли, в качестве предлога используя ревность Вайнента. Маколей боялся, что Джулия в минуту слабости может во всем признаться Морелли, а по мере того, как приближается освобождение ее лучшего дружка Фейса Пепплера из тюрьмы, Маколей беспокоится все больше. Пока Фейс в тюрьме, Маколей был в безопасности — вряд ли Джулия напишет что-нибудь опасное в письме, которое должно пройти через руки начальника тюрьмы, но теперь… Итак, Маколей строит планы, а тут все черти вырываются на свободу. Приезжает Мими со своими детками и начинает охотиться за Вайнентом; в городе появляюсь я и начинаю с ними общаться… Маколей решает, что я им помогаю. С Джулией он должен действовать наверняка — убрать ее с дороги. Пока похоже?

— Да, но…

— Дальше будет похуже, — заверил я. — В тот день по пути ко мне на ланч Маколей звонит в свою контору, подделывая голос Вайнента, от его имени назначает встречу в «Плазе». Для него главное — показать, что Вайнент находится в городе. Уйдя от нас, Маколей едет в «Плазу» и расспрашивает там про Вайнента, чтобы больше людей знало о его поисках, для этого же он звонит в свою контору и спрашивает, не было ли каких-нибудь вестей от Вайнента. Позвонив Джулии, Маколей узнает, что к ней в гости собирается Мими; Джулия говорит, что Мими не верит, будто Джулия не знает, где Вайнент; Джулия, наверное, была здорово напугана, Маколей решает, что Мими нужно опередить, что он и делает. Он приезжает к Джулии первым и убивает ее. Стрелок он неважный, во время войны я в этом убедился. Первым выстрелом он, наверное, промахнулся и разбил телефон, оставшимися четырьмя он тоже не смог ее убить, хотя решил, наверное, что Джулия мертва… Во всех случаях ему надо было поторапливаться, чтобы уйти прежде, чем появится Мими. В качестве решающей улики Маколей бросает кусок цепочки Вайнента, который он принес с собой, — то, что он хранил цепочку три месяца, наводит на мысль, что с самого начала Маколей намеревался со временем убрать Джулию. Итак, он удирает в контору инженера Херманна, где, воспользовавшись удачным стечением обстоятельств, обеспечивает себе алиби. Маколей не мог предвидеть двух вещей: что Нанхейм, который околачивался возле дома Джулии в надежде добиться ее расположения, видел, как он выходил из квартиры, а может быть, даже слышал выстрелы, и что Мими, одержимая идеей шантажа, скроет цепочку, чтобы использовать ее для выколачивания денег из Вайнента. Вот почему Маколей был вынужден поехать в Филадельфию и послать телеграмму мне, письмо самому себе и еще одно тете Алисе. Он все рассчитал точно. Так, он понимал, если Мими узнает, что Вайнент пытается бросить на нее подозрение, она разозлится и передаст полиции улику против него. Хотя тут все дело чуть было не испортило желание Мими отомстить Йоргенсену. Между прочим, Маколей уже знал, что Йоргенсен — это и есть Келтермэн. Убив Вайнента, он нанял детективов, и они разыскали Мими с семьей в Европе — заинтересованность в состоянии Вайнента делала ее потенциально опасной — и выяснили, кем на самом деле был Йоргенсен. В бумагах Маколея мы нашли соответствующие отчеты. Естественно, он делал вид, что собирает эту информацию по просьбе Вайнента. Потом Маколей стал беспокоиться по поводу меня, потому что я не считал Вайнента виновным и…