Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты - [132]

На секунду наступило молчание, потом Гилд сказал:

— Задержите всех. Я сейчас буду.

Мими вошла в гостиную в тот момент, когда я искал телефонный номер Квиннов.

— Думаешь, его серьезно ранили? — спросила она.

— Не знаю, но надо немедленно вызвать вашего врача. — Я пододвинул Мими телефон. Когда она окончила разговор, я сказал: — Я сообщил в полицию, что у тебя был Вайнент.

Мими кивнула.

— Я тебе и звонила, чтобы спросить, надо ли мне ставить их в известность.

— Еще я позвонил Маколею. Он сейчас подъедет.

— Он не сможет ничего сделать, — негодующе воскликнула Мими. — Клайд отдал их мне по собственной доброй воле, они мои.

— Кто твои?

— Акции, деньги.

— Какие акции? Какие деньги?

Мими подошла к столу и выдвинула ящик.

— Видишь?

Внутри были три пачки акций, перехваченные широкими резинками. Сверху лежал розовый чек Кредитной компании на Парк-авеню на десять тысяч долларов, выписанный на Мими и датированный 3 января 1933 года.

— Датировано пятью днями вперед, — заметил я. — Что за ерунда?

— Вайнент сказал, что на его счете нет столько денег и что лишь через два-три дня удастся сделать вклад.

— Это вызовет дьявольский скандал, — предупредил я. — Надеюсь, ты к этому готова.

— Не понимаю, что здесь такого, — запротестовала Мими. — Не понимаю, почему мой муж, мой бывший муж, не может обеспечить своих детей, раз он сам этого хочет.

— Ну хватит. Что ты ему продала?

— Продала?

— Ну да. Что ты пообещала сделать в ближайшие два дня, чтобы он не устроил так, что чек окажется недействительным?

Мими скорчила недовольную гримасу.

— В самом деле, Ник, похоже, ты просто ополоумел от своих идиотских подозрений.

— Я только учусь на полоумного. Еще три занятия — и получу диплом. Но вспомни: вчера я тебя предупредил — остаток жизни ты рискуешь провести в…

— Прекрати, — закричала Мими и прикрыла мне рот рукой. — Неужели ты не можешь удержаться? Ведь ты знаешь, что меня это приводит в ужас… — Внезапно ее голос стал ласковым и заискивающим: — Ты должен понимать, что я пережила за эти дни, Ник. Неужели ты не можешь быть добрее ко мне?

— По поводу меня ты не беспокойся, — сказал я. — Беспокойся по поводу полиции. — Я отошел к телефону и позвонил Алисе Квинн. — Это Ник. Нора сказала тебе?..

— Да. Ты видел Гаррисона?

— С тех пор, как оставил его у тебя, не видел.

— Ну ладно, если увидишь, то не говори про то, что я наболтала той ночью, ладно? На самом деле я вовсе так не думаю.

— А я и не думал, что ты так думаешь, — заверил я, — но в любом случае я не стану ничего ему говорить.

— Он ушел, — сказала Алиса.

— Что?

— Он ушел. Он меня бросил.

— Он и раньше так делал. Вернется.

— Знаю, но на этот раз я беспокоюсь. Он не пошел в свою контору. Наверное, пьет где-нибудь… но на этот раз я чего-то боюсь. Ник, как ты думаешь, он на самом деле влюбился в эту девушку?

— Ему кажется, да.

— Он сам тебе говорил?

— Это не имеет значения.

— А как ты думаешь, будет польза, если я с ней поговорю?

— Нет.

— Почему? Думаешь, она его любит?

— Нет.

— Что с тобой? — раздраженно спросила Алиса.

— Я не дома.

— Что, что? А, ты хочешь сказать, что не можешь нормально разговаривать?

— Точно.

— Ты… ты у нее дома?

— Да.

— А она там?

— Нет.

— Думаешь, она с ним?

— Не знаю. Не думаю.

— Позвонишь мне, когда сможешь говорить? А еще лучше сам приходи.

— Обязательно, — пообещал я и повесил трубку.

Мими смотрела на меня с веселыми искорками в глазах.

— Кто-то всерьез озабочен похождениями моего отродья? — Я не ответил, и тогда Мими спросила, усмехнувшись: — Что, Дорри все еще ходит в страждущих девственницах?

— Думаю, что да.

— Такой она и останется, пока в это будет хоть кто-то верить.

Прежде чем я успел что-нибудь ответить, в дверь позвонили.

Мими открыла врачу — упитанному пожилому мужчине, сутулому и с походкой вразвалочку — и повела его к Гилберту.

Я снова выдвинул ящик стола и просмотрел акции: около шестидесяти тысяч долларов по номинальной стоимости, решил я, а по ценам рынка приблизительно треть или четверть этой суммы.

В дверь снова позвонили, и я впустил Маколея. Вид у него был усталый. Он сел, не раздеваясь, и сказал:

— Ну, что он теперь замышляет? Я готов к самому худшему.

— Я еще не знаю, он только отдал Мими кое-какие акции и чек.

— Об этом я знаю, — Маколей порылся в кармане и протянул мне письмо:

«Дорогой Герберт.

Сегодня я отдаю м-с Мими Йоргенсен ценные бумаги, перечисленные ниже, и чек Кредитной компании на Парк-авеню на десять тысяч долларов, датированный 3 янв. Примите, пожалуйста, меры, чтобы к этой дате там было достаточно денег. Я бы предложил вам продать еще сколько-то акций коммунального хозяйства, но это вы уж сами решайте. Я понял, что в настоящее время не могу больше оставаться в Нью-Йорке и в течение нескольких месяцев вряд ли смогу вернуться сюда, но время от времени я буду с вами связываться. Жаль, что не смогу встретиться с вами и Чарлзом сегодня вечером.

Преданный вам

Клайд Миллер Вайнент».

Под размашистой подписью шел перечень акций.

— Как пришло письмо? — спросил я.

— С посыльным. По-вашему, за что он ей заплатил?

Я покачал головой.

— Я пробовал выяснить. Мими сказала, что Вайнент «обеспечил ее и своих детей».

— Вполне возможно, что Мими сказала правду.