Леди удачи - [35]
— Мне — бочонок крепкого рома! — захохотал Волверстон.
— А мне бы жену и детишек повидать! — слегка погрустнел голос бывшего мятежника Хагторпа.
— Нет, братцы, ничего лучше своего дома, пламени в очаге, и в кресле с книгой… — вздохнул француз Ибервиль.
— Кто что еще хочет? — продолжал веселиться Куто. — Ну, Питер молчит — ясно! Там дела сердечные — это не для посторонних ушей. Майк, а что тебе надо для полного счастья? Ой!
О'Брайен круто развернулся и уставился на Ксава взглядом разъяренного мулетой быка. Куто попятился.
— Т-ты чего?
— Я… тебя… с-сопляк!!! — начал набирать обороты О'Брайен, но сзади раздался спокойный голос Блада:
— Остынь, Майк! Парень не хотел тебя оскорбить. Завтра поговоришь с мисс Блэквуд и убедишься, что вся твоя ревность яйца выеденного не стоит.
— Нет, я поговорю с ней сейчас, сию же минуту! — встрепенулся капитан «Клариссы».
— Послушай, — Нэд положил руку ему на плечо, — не стоит выяснять отношения на пьяную голову. Потерпи до утра.
— А может, утром я уже буду в аду! — рявкнул О'Брайен и, с усилием стряхнув руку Волверстона, растаял во тьме парка.
Друзья отправились было дальше, но, не пройдя и десятка шагов, Ксав замер, глядя в пространство ошалелыми глазами.
— Тьфу ты, пропасть! — хлопнул он себя по лбу. — Вот память дырявая! Это ж надо! — и, развернувшись, исчез вслед за О'Брайеном.
Артур, привыкший к заскокам своего друга, только пожал плечами.
Звезды на небе уже начинали бледнеть, когда одинокий Суорд вернулся на корабль.
У трапа его поджидал боцман Джим Хэтберн, которому фольклорист Ксавье, игнорируя законы хронологии, дал кличку «Напильник» за вечную щетину на физиономии. У Напильника был весьма растерянный вид.
— Капитан… Сэр… Это… В общем… Как бы сказать?..
— Что еще произошло на борту этой копилки несчастий? Ну, говори, говори.
— Рыбья Морда, капитан…
— Что ты тянешь? Боцман, доложить обстановку!
— Сэр, он надрался, как свинья, и… Ну, это… Испанец этот… удрал!
— Та-ак. Удрал, значит? Отлично! А ты куда смотрел? Тоже мне боцман!
— Но… Ну… А… Гм-м… Сэр!
— Что «сэр»? Значит так. Рыбью Морду, то есть матроса Сэма Флетрита, как только проспится — ко мне. Ты лишаешься увольнения на берег на неделю. Будешь драить медяшку на смех всей команде. Справедливо?
— Есть, сэр!
— А теперь — кругом и «у люлю»!
— Есть, сэр!
— Вот так! — Артур вошел в каюту и хлопнул дверью. Ножа Ксава на столе не было.
«Упал, что ли?», — машинально подумал Суорд, и, сев на кровать, стал медленно стягивать сапоги.
Только сейчас Артур понял, как сегодня устал, поэтому он мгновенно уснул и спал так крепко, что даже не заметил, как вернулся Ксав. А тот, пытаясь действовать тихо, еще долго возился и шуршал в темноте, бормоча:
— Нет, ну это просто ни в какие ворота! Где же я его посеял? Как это я теперь без ножичка, а? Прямо не остров, а филиал Бермудского треугольника!
Глава 16
— Дай мне ключ, — сказала мать.
Замок поддавался туго, однако ей удалось отпереть его, и она в одно мгновение откинула крышку.
Р. Л. Стивенсон, «Остров сокровищ»
Утром, когда Суорд еще сладко потягивался в постели, в каюту ворвался как всегда жизнерадостный Ксав.
— Привет спящим красавцам и красавицам! Открой глазки, протри ушки — приятная новость. С тебя — суюнши[44]!
Артур свернулся клубочком и подложил обе ладошки под щеку:
— Какие новости в шесть утра?! Это только тебе шлея под камзол попала, что ты вскочил в такую рань, — пробормотал он, не открывая глаз.
— Начнем с того, что я еще не ложился, — Ксав сдернул с Артура одеяло. — Да вставай же, соня! Нас в гости пригласили на предмет экспертизы.
Суорд разлепил один глаз и с подозрением глянул на друга:
— Ты что несешь?
Куто бесцеремонно сдвинул артуровы коленки в сторону и плюхнулся на койку.
— Объясняю. Ребята со «Святого Сильвестра» захватили плавучую этажерку каких-то национальных меньшинств. Думали — пряности, да пролетели. Этажерка оказалась под завязку набита ящиками и корзинками, в коих что-то шуршит и скребется. Предлагают вместе проинвентаризировать содержимое, и ежели оно съедобно — употребить, ежели стреляет — свалить в трюм, а ежели кусается — выбросить за борт.
— А ежели оно взрывается? — в голосе Артура пробился интерес.
— Тебе всё какие-то крайности в голову приходят, — пожал плечами Ксав и нетерпеливо спросил: — Ну, идешь на экскурсию?
Артур со вздохом спустил ноги на пол:
— Нет. Надо заполнить судовой журнал. Два дня записи не велись.
— Тогда привет писателю!
Суорд проводил глазами испарившегося Ксава и, зевнув, потянулся к камзолу.
Артур занес было перо над бумагой, но стук в дверь заставил вновь отложить стило в сторону. В каюту просунулся Напильник и, сделав страшные глаза, прошептал:
— Кэп, там вас спрашивают!
Суорд озадаченно глянул на боцмана.
— Что за секреты! Пусть входят!
Отодвинув Напильника, в помещение быстрым шагом вошел Блад чернее тучи.
— Где Куто?
Артур пожал плечами.
— Бегает где-то. А что случилось? Чего это ты такой смурной?
Капитан «Арабеллы», сжав челюсти, прошелся по каюте.
— Немедленно найти и арестовать!
Ошарашенный Артур недоуменно воззрился на Питера:
— Ксава? Арестовать?! Ты что, того? — он непочтительно повертел пальцем у виска.
История России пестрит явлениями и личностями, оказавшими огромное влияние на развитие всего человечества. О загадках истории (тайна имени «Русь» и где искать золотой запас России), о битвах, которые изменили историю (Куликово поле, Бородинское сражение, Сталинградская битва), о знаменитых катастрофах (Тунгусский метеорит, последний рейс теплохода «Адмирал Нахимов»), о славе и гордости России – выдающихся поэтах, ученых, художниках, композиторах (А. Ахматова и М. Булгаков, Ю. Гагарин и М. Плисецкая, А. Пушкин и И.
Герои этой книги – 10 великих художников, 10 гениев, которые видели мир не так, как другие люди, и говорили о нем не словами, а цветом, образом, колоритом, для которых живопись явилась «страстным молчанием». Что же делает человека великим? Где то единственное, что поднимает его над другими людьми, оставляя потомкам понимание их величия? Что общего у героев книги? Ван Гог был беден как церковная мышь, Пикассо оставил миллионное наследство. Дюрер остался бездетным, у Рубенса было пятеро детей. Микеланджело никогда не женился, у Рембрандта было две любимых жены, Босх всю жизнь провел в родном городе, Гойя не любил сидеть на месте.
Во второй книге вы снова встретитесь с двумя нашими молодыми современницами, волею судьбы заброшенными в начало XVIII века и оказавшимися в компании капитана Блада, Нэда Волверстона и Арабеллы Бишоп.
Мистификации всегда привлекали и будут привлекать к себе интерес ученых, историков и простых обывателей. Иногда тайное становится явным, и тогда загадка или казавшееся великим открытие становится просто обманом, так, как это было, например, с «пилтдаунским человеком», считавшимся некоторое время промежуточным звеном в эволюционной цепочке, или же с многочисленными и нередко очень талантливыми литературными мистификациями. Но нередко все попытки дать однозначный ответ так и остаются безуспешными. Существовала ли, например, библиотека Ивана Грозного из тысяч бесценных фолиантов? Кто на самом деле был автором бессмертных пьес Уильяма Шекспира – собственно человек по имени Уильям Шекспир или кто-то другой? Какова судьба российского императора Александра I? Действительно ли он скончался, как гласит официальная версия, в 1825 году в Таганроге, или же он, инсценировав собственную смерть, попытался скрыться от мирской суеты? Об этих и других знаменитых мистификациях, о версиях, предположениях и реальных фактах читатель узнает из этой книги.
В этой, с позволения сказать, книге, рассказанной нам З. Травило, нет ничего особенного. Это не книга, а, скорее всего, бездарная запись баек и случаев, имевших место быть. Безусловно, наглость З. Травило в настойчивом предложении себя на рынок современной работорг…ой, литературы, не может не возмущать цивилизованного читателя, привыкшего к дамским детективам, дающим великолепную пищу для ума. Или писал бы, как все, эротические рассказы, все интереснее. А так ни тебе сюжета, ни слезы, одно самолюбование. Чего только отзывы (наверняка купил) стоят! Впрочем, автор и не скрывает, что задействовал связи и беззастенчивый блат для издания своих пустых россказней.
Главный герой произведения – американский юрист Джон Смит. У него есть все, что нужно для счастья – престижная работа, богатые родители, красавица-невеста. Жизнь обещает быть спокойной и безоблачной. Но неожиданно все меняется. Во время кругосветного путешествия на круизном лайнере, невеста изменяет ему, а загадочный незнакомец выкидывает за борт корабля. Главный герой выживает. Он оказывается на странном острове. Вроде бы все здесь обычно и объяснимо, но в то же время загадочно и непривычно. Жители этого острова не общаются с внешним миром, не пользуются деньгами и верят, что животные, обитающие рядом с ними, являются такими же разумными существами, как и они сами, и даже могут говорить.
«…Я развернулся и спустился обратно в каюту. В самом появлении каперов особой угрозы я не видел, но осторожность соблюдать было все же нужно. «Октавиус» отошел от причала, и я уже через несколько минут, когда корабль вышел на рейд, пожалел о своем решении: судно начало сильно валять, и я понял, что морская болезнь – весьма заразная штука, однако деваться было уже некуда, и я принял этот нелегкий жребий. Через полчаса стало совсем невыносимо, и я забрался в гамак, чтобы хоть как-то унять эту беду. Судно бросило якорь, и Ситтон приказал зажечь стояночные огни.
Молодой Годфрей Рэйнер поступает мичманом на английский военный корвет, который отправляется на поиски испанского судна, грабящего купеческие корабли и торгующего невольниками. Погоня за пиратами оборачивается началом долгой одиссеи, в которой абордажные схватки и кораблекрушения сменяются робинзонадой, полной экзотики и опасных приключений.За 30 лет своей литературной деятельности английский писатель Уильям Генри Джайлз Кингстон (1814–1880) создал более сотни романов, действие которых происходит во всех уголках земного шара.
Одна из ранних книг Маркеса. «Документальный роман», посвященный истории восьми моряков военного корабля, смытых за борт во время шторма и найденных только через десять дней. Что пережили эти люди? Как боролись за жизнь? Обычный писатель превратил бы эту историю в публицистическое произведение — но под пером Маркеса реальные события стали основой для гениальной притчи о мужестве и судьбе, тяготеющей над каждым человеком. О судьбе, которую можно и нужно преодолеть.