Леди удачи - [2]
— Вдвоем? — Женька сердито куснула ромашку. — Эх, сбежали «Тигры» к мамочкам под крылышко!
— Тоска! — подтвердила Люська.
Некоторое время они лежали молча. Вдруг Женьку осенило:
— Люсь! «Полигон»!!!
Люська вскочила. «Полигон» был давней и несбыточной мечтой «Тигров». Эта история началась две недели назад, когда передовые отряды краснокожих в лице Дани открыли в глубине леса забор, который окружал Нечто. Попытки проникнуть туда закончились провалом: «забор» был трехметровой сплошной стеной из полированного металла. Генеральный конструктор Джонни пытался прикрепить к кроссовкам магниты, но металл оказался немагнитным. Преподаватели на все вопросы отвечали одинаково: «Не лазьте — это танковый полигон!». Оттуда и пришло это словечко в кодовый язык «Тигров».
— Вперед, сыны Отечества! — заорала Люська, сверкнув зелеными глазами, и уже на бегу запела «Марсельезу».
Путь к «полигону» был давно проложен и тщательно выверен, поэтому не прошло и пяти минут как «Тигры» были на месте.
— Прибыли! — Женька небрежно сдула со лба темную прядь волос.
Подруги еще раз обошли стену. Ни трещинки, ни щелочки.
— Нет, ну, все-таки, — Женька остановилась, — как-то же внутрь попадают?! Может, тут какой-нибудь код? Отпечатки пальцев или химический состав пота, например?
— М-да, жаль! — Люська, усевшись на траву, прислонилась к стене. — Жизни ведь не хватит формулы подбирать, — и меланхолично засвистела «Марш авиаторов».
Дверь в стене распахнулась так неожиданно, что Люська перекувыркнулась через голову. Женька, не долго думая, прыгнула за ней.
— Вот это да! — ахнула Люська.
Перед ними была огромная поляна, посреди которой стояла полусфера метров десяти в диаметре.
— Тарелочка! — потерла руки Женька. — Пошли!
Но едва они переступили порог, как оглушительно взревела сирена.
Люська от неожиданности присела:
— Ой, мамочки! Женька, где у этого будильника кнопочка?!
Женька, зажимая ладонями уши, оглядывала огромную полусферу, освещенную ровным рассеянным светом. Морщась, она кивнула головой вперед, где в глубине зала тусклой мозаичной стеной высилась панель какой-то сложной компьютерной системы:
— Скорее всего там.
Люська рванула к панели и без малейшего уважения к технике стала тыкать пальцами во все кнопки, какие ей попадались на глаза.
Женька, болезненно приподняв бровь, следила за этими манипуляциями:
— Ты уверена, что здесь не припасена парочка ядерных зарядов?
В ответ новоявленный «оператор» проорал:
— Главное заткнуть этот хор Пятницкого, а ядерные заряды — это задача номер два.
Последние слова прозвучали воплем уже в полной тишине, но в следующую же секунду стало ясно, что с тишиной придется попрощаться. В недрах машины что-то басовито загудело, справа на пульте послышался мерный стук метронома, слева с мягким щелчком включился и затеплился красный огонек, наверху по всей панели один за другим не спеша разгорались экраны всевозможных калибров.
Люська торопливо спрятала руки за спину и деловито сказав:
— Что-то мы задержались. По-моему, нам пора… — развернулась было к выходу, но в эту секунду низкий рокочущий голос пригвоздил ее к полу.
— 29 июня, понедельник. Серия 3Б прим. Предпосылки те же. Включена система опознавания.
— Вообще-то с утра воскресенье было… — тоненьким голоском первой ученицы предположила Люська.
— Ох, ручки твои, ручоночки поганые! — прошипела Женька.
— Отклонение вертикали — 0,5 процента, отклонение горизонтали — 0,3 процента. Абрис в пределах нормы… Це плюс на уровне. Чэ-пэ-эм подлежит коррекции… — механическая речь ускорялась, переходя из баса в баритон и далее до истерического фальцета.
Неудачливые «взломщицы» ошеломленно слушали неразборчивое бормотание машины, которая с пулеметной скоростью сыпала им на голову всевозможные цэ, ню и эпсилоны.
— Мы взлетаем или уже наоборот? — несмело поинтересовалась Люська.
— … Соответствует предпосылкам. Хронопереносу подлежит. Совместите ладонь с детектором, — предложил бас, съехавший на вираже с фальцета.
— Это вы нам? — вежливо поинтересовалась Женька. — А зачем?
— Куда это он нас предпослать собирается? — с подозрением спросила Люся.
— Предпочтительные эпизоды: монастырь Шин-Сяо-Дай, 9 января 1406 года — детектор номер семнадцать; деревня Домреми, 12 октября 1428 года — детектор номер три; остров Тортуга, 4 апреля 1686 года — детектор номер семь…
— Конечно, Тортуга! — подскочив, в один голос воскликнули подруги. — Куда тут руку?..
Часть I
Глава 1
А когда вытащили банку ананасных консервов, нам стало казаться, что стоит жить.
Дж. К. Джером, «Трое в лодке»
— Месье д'Ожерон, вы сами подрезаете крылья всему Береговому Братству! — высокий смуглый щеголь гневно хлопнул ладонью по столу. — До конца сезона дождей остался какой-то месяц. А заготовка провизии проваливается по вашей вине. Вы обложили буканьеров немыслимым налогом! Им выгоднее валить лес, чем коптить мясо. А после этого вы хотите, чтобы мои люди впроголодь захватывали испанское золото?!
Пожилой господин задумчиво оттопырил нижнюю губу.
— И вы поймите меня, капитан. Казна почти пуста. Конечно, я надеюсь на каперов, но это всё, — он помахал рукой в воздухе, — удача, химера. Сегодня есть, а завтра нет. А вот налоги — это нечто реальное.
История России пестрит явлениями и личностями, оказавшими огромное влияние на развитие всего человечества. О загадках истории (тайна имени «Русь» и где искать золотой запас России), о битвах, которые изменили историю (Куликово поле, Бородинское сражение, Сталинградская битва), о знаменитых катастрофах (Тунгусский метеорит, последний рейс теплохода «Адмирал Нахимов»), о славе и гордости России – выдающихся поэтах, ученых, художниках, композиторах (А. Ахматова и М. Булгаков, Ю. Гагарин и М. Плисецкая, А. Пушкин и И.
Герои этой книги – 10 великих художников, 10 гениев, которые видели мир не так, как другие люди, и говорили о нем не словами, а цветом, образом, колоритом, для которых живопись явилась «страстным молчанием». Что же делает человека великим? Где то единственное, что поднимает его над другими людьми, оставляя потомкам понимание их величия? Что общего у героев книги? Ван Гог был беден как церковная мышь, Пикассо оставил миллионное наследство. Дюрер остался бездетным, у Рубенса было пятеро детей. Микеланджело никогда не женился, у Рембрандта было две любимых жены, Босх всю жизнь провел в родном городе, Гойя не любил сидеть на месте.
Во второй книге вы снова встретитесь с двумя нашими молодыми современницами, волею судьбы заброшенными в начало XVIII века и оказавшимися в компании капитана Блада, Нэда Волверстона и Арабеллы Бишоп.
Мистификации всегда привлекали и будут привлекать к себе интерес ученых, историков и простых обывателей. Иногда тайное становится явным, и тогда загадка или казавшееся великим открытие становится просто обманом, так, как это было, например, с «пилтдаунским человеком», считавшимся некоторое время промежуточным звеном в эволюционной цепочке, или же с многочисленными и нередко очень талантливыми литературными мистификациями. Но нередко все попытки дать однозначный ответ так и остаются безуспешными. Существовала ли, например, библиотека Ивана Грозного из тысяч бесценных фолиантов? Кто на самом деле был автором бессмертных пьес Уильяма Шекспира – собственно человек по имени Уильям Шекспир или кто-то другой? Какова судьба российского императора Александра I? Действительно ли он скончался, как гласит официальная версия, в 1825 году в Таганроге, или же он, инсценировав собственную смерть, попытался скрыться от мирской суеты? Об этих и других знаменитых мистификациях, о версиях, предположениях и реальных фактах читатель узнает из этой книги.
В этой, с позволения сказать, книге, рассказанной нам З. Травило, нет ничего особенного. Это не книга, а, скорее всего, бездарная запись баек и случаев, имевших место быть. Безусловно, наглость З. Травило в настойчивом предложении себя на рынок современной работорг…ой, литературы, не может не возмущать цивилизованного читателя, привыкшего к дамским детективам, дающим великолепную пищу для ума. Или писал бы, как все, эротические рассказы, все интереснее. А так ни тебе сюжета, ни слезы, одно самолюбование. Чего только отзывы (наверняка купил) стоят! Впрочем, автор и не скрывает, что задействовал связи и беззастенчивый блат для издания своих пустых россказней.
Главный герой произведения – американский юрист Джон Смит. У него есть все, что нужно для счастья – престижная работа, богатые родители, красавица-невеста. Жизнь обещает быть спокойной и безоблачной. Но неожиданно все меняется. Во время кругосветного путешествия на круизном лайнере, невеста изменяет ему, а загадочный незнакомец выкидывает за борт корабля. Главный герой выживает. Он оказывается на странном острове. Вроде бы все здесь обычно и объяснимо, но в то же время загадочно и непривычно. Жители этого острова не общаются с внешним миром, не пользуются деньгами и верят, что животные, обитающие рядом с ними, являются такими же разумными существами, как и они сами, и даже могут говорить.
«…Я развернулся и спустился обратно в каюту. В самом появлении каперов особой угрозы я не видел, но осторожность соблюдать было все же нужно. «Октавиус» отошел от причала, и я уже через несколько минут, когда корабль вышел на рейд, пожалел о своем решении: судно начало сильно валять, и я понял, что морская болезнь – весьма заразная штука, однако деваться было уже некуда, и я принял этот нелегкий жребий. Через полчаса стало совсем невыносимо, и я забрался в гамак, чтобы хоть как-то унять эту беду. Судно бросило якорь, и Ситтон приказал зажечь стояночные огни.
Молодой Годфрей Рэйнер поступает мичманом на английский военный корвет, который отправляется на поиски испанского судна, грабящего купеческие корабли и торгующего невольниками. Погоня за пиратами оборачивается началом долгой одиссеи, в которой абордажные схватки и кораблекрушения сменяются робинзонадой, полной экзотики и опасных приключений.За 30 лет своей литературной деятельности английский писатель Уильям Генри Джайлз Кингстон (1814–1880) создал более сотни романов, действие которых происходит во всех уголках земного шара.
Одна из ранних книг Маркеса. «Документальный роман», посвященный истории восьми моряков военного корабля, смытых за борт во время шторма и найденных только через десять дней. Что пережили эти люди? Как боролись за жизнь? Обычный писатель превратил бы эту историю в публицистическое произведение — но под пером Маркеса реальные события стали основой для гениальной притчи о мужестве и судьбе, тяготеющей над каждым человеком. О судьбе, которую можно и нужно преодолеть.