Леди удачи - [2]

Шрифт
Интервал

— Вдвоем? — Женька сердито куснула ромашку. — Эх, сбежали «Тигры» к мамочкам под крылышко!

— Тоска! — подтвердила Люська.

Некоторое время они лежали молча. Вдруг Женьку осенило:

— Люсь! «Полигон»!!!

Люська вскочила. «Полигон» был давней и несбыточной мечтой «Тигров». Эта история началась две недели назад, когда передовые отряды краснокожих в лице Дани открыли в глубине леса забор, который окружал Нечто. Попытки проникнуть туда закончились провалом: «забор» был трехметровой сплошной стеной из полированного металла. Генеральный конструктор Джонни пытался прикрепить к кроссовкам магниты, но металл оказался немагнитным. Преподаватели на все вопросы отвечали одинаково: «Не лазьте — это танковый полигон!». Оттуда и пришло это словечко в кодовый язык «Тигров».

— Вперед, сыны Отечества! — заорала Люська, сверкнув зелеными глазами, и уже на бегу запела «Марсельезу».

Путь к «полигону» был давно проложен и тщательно выверен, поэтому не прошло и пяти минут как «Тигры» были на месте.

— Прибыли! — Женька небрежно сдула со лба темную прядь волос.

Подруги еще раз обошли стену. Ни трещинки, ни щелочки.

— Нет, ну, все-таки, — Женька остановилась, — как-то же внутрь попадают?! Может, тут какой-нибудь код? Отпечатки пальцев или химический состав пота, например?

— М-да, жаль! — Люська, усевшись на траву, прислонилась к стене. — Жизни ведь не хватит формулы подбирать, — и меланхолично засвистела «Марш авиаторов».

Дверь в стене распахнулась так неожиданно, что Люська перекувыркнулась через голову. Женька, не долго думая, прыгнула за ней.

— Вот это да! — ахнула Люська.

Перед ними была огромная поляна, посреди которой стояла полусфера метров десяти в диаметре.

— Тарелочка! — потерла руки Женька. — Пошли!

* * *

Но едва они переступили порог, как оглушительно взревела сирена.

Люська от неожиданности присела:

— Ой, мамочки! Женька, где у этого будильника кнопочка?!

Женька, зажимая ладонями уши, оглядывала огромную полусферу, освещенную ровным рассеянным светом. Морщась, она кивнула головой вперед, где в глубине зала тусклой мозаичной стеной высилась панель какой-то сложной компьютерной системы:

— Скорее всего там.

Люська рванула к панели и без малейшего уважения к технике стала тыкать пальцами во все кнопки, какие ей попадались на глаза.

Женька, болезненно приподняв бровь, следила за этими манипуляциями:

— Ты уверена, что здесь не припасена парочка ядерных зарядов?

В ответ новоявленный «оператор» проорал:

— Главное заткнуть этот хор Пятницкого, а ядерные заряды — это задача номер два.

Последние слова прозвучали воплем уже в полной тишине, но в следующую же секунду стало ясно, что с тишиной придется попрощаться. В недрах машины что-то басовито загудело, справа на пульте послышался мерный стук метронома, слева с мягким щелчком включился и затеплился красный огонек, наверху по всей панели один за другим не спеша разгорались экраны всевозможных калибров.

Люська торопливо спрятала руки за спину и деловито сказав:

— Что-то мы задержались. По-моему, нам пора… — развернулась было к выходу, но в эту секунду низкий рокочущий голос пригвоздил ее к полу.

— 29 июня, понедельник. Серия 3Б прим. Предпосылки те же. Включена система опознавания.

— Вообще-то с утра воскресенье было… — тоненьким голоском первой ученицы предположила Люська.

— Ох, ручки твои, ручоночки поганые! — прошипела Женька.

— Отклонение вертикали — 0,5 процента, отклонение горизонтали — 0,3 процента. Абрис в пределах нормы… Це плюс на уровне. Чэ-пэ-эм подлежит коррекции… — механическая речь ускорялась, переходя из баса в баритон и далее до истерического фальцета.

Неудачливые «взломщицы» ошеломленно слушали неразборчивое бормотание машины, которая с пулеметной скоростью сыпала им на голову всевозможные цэ, ню и эпсилоны.

— Мы взлетаем или уже наоборот? — несмело поинтересовалась Люська.

— … Соответствует предпосылкам. Хронопереносу подлежит. Совместите ладонь с детектором, — предложил бас, съехавший на вираже с фальцета.

— Это вы нам? — вежливо поинтересовалась Женька. — А зачем?

— Куда это он нас предпослать собирается? — с подозрением спросила Люся.

— Предпочтительные эпизоды: монастырь Шин-Сяо-Дай, 9 января 1406 года — детектор номер семнадцать; деревня Домреми, 12 октября 1428 года — детектор номер три; остров Тортуга, 4 апреля 1686 года — детектор номер семь…

— Конечно, Тортуга! — подскочив, в один голос воскликнули подруги. — Куда тут руку?..

Часть I


Глава 1

А когда вытащили банку ананасных консервов, нам стало казаться, что стоит жить.

Дж. К. Джером, «Трое в лодке»

— Месье д'Ожерон, вы сами подрезаете крылья всему Береговому Братству! — высокий смуглый щеголь гневно хлопнул ладонью по столу. — До конца сезона дождей остался какой-то месяц. А заготовка провизии проваливается по вашей вине. Вы обложили буканьеров немыслимым налогом! Им выгоднее валить лес, чем коптить мясо. А после этого вы хотите, чтобы мои люди впроголодь захватывали испанское золото?!

Пожилой господин задумчиво оттопырил нижнюю губу.

— И вы поймите меня, капитан. Казна почти пуста. Конечно, я надеюсь на каперов, но это всё, — он помахал рукой в воздухе, — удача, химера. Сегодня есть, а завтра нет. А вот налоги — это нечто реальное.


Еще от автора Марина Белоцерковская
История человечества. Россия

История России пестрит явлениями и личностями, оказавшими огромное влияние на развитие всего человечества. О загадках истории (тайна имени «Русь» и где искать золотой запас России), о битвах, которые изменили историю (Куликово поле, Бородинское сражение, Сталинградская битва), о знаменитых катастрофах (Тунгусский метеорит, последний рейс теплохода «Адмирал Нахимов»), о славе и гордости России – выдающихся поэтах, ученых, художниках, композиторах (А. Ахматова и М. Булгаков, Ю. Гагарин и М. Плисецкая, А. Пушкин и И.


10 гениев живописи

Герои этой книги – 10 великих художников, 10 гениев, которые видели мир не так, как другие люди, и говорили о нем не словами, а цветом, образом, колоритом, для которых живопись явилась «страстным молчанием». Что же делает человека великим? Где то единственное, что поднимает его над другими людьми, оставляя потомкам понимание их величия? Что общего у героев книги? Ван Гог был беден как церковная мышь, Пикассо оставил миллионное наследство. Дюрер остался бездетным, у Рубенса было пятеро детей. Микеланджело никогда не женился, у Рембрандта было две любимых жены, Босх всю жизнь провел в родном городе, Гойя не любил сидеть на месте.


Леди удачи. Все пути…

Во второй книге вы снова встретитесь с двумя нашими молодыми современницами, волею судьбы заброшенными в начало XVIII века и оказавшимися в компании капитана Блада, Нэда Волверстона и Арабеллы Бишоп.


Знаменитые мистификации

Мистификации всегда привлекали и будут привлекать к себе интерес ученых, историков и простых обывателей. Иногда тайное становится явным, и тогда загадка или казавшееся великим открытие становится просто обманом, так, как это было, например, с «пилтдаунским человеком», считавшимся некоторое время промежуточным звеном в эволюционной цепочке, или же с многочисленными и нередко очень талантливыми литературными мистификациями. Но нередко все попытки дать однозначный ответ так и остаются безуспешными. Существовала ли, например, библиотека Ивана Грозного из тысяч бесценных фолиантов? Кто на самом деле был автором бессмертных пьес Уильяма Шекспира – собственно человек по имени Уильям Шекспир или кто-то другой? Какова судьба российского императора Александра I? Действительно ли он скончался, как гласит официальная версия, в 1825 году в Таганроге, или же он, инсценировав собственную смерть, попытался скрыться от мирской суеты? Об этих и других знаменитых мистификациях, о версиях, предположениях и реальных фактах читатель узнает из этой книги.


Рекомендуем почитать
HOMO Navicus, человек флота. Часть первая

В этой, с позволения сказать, книге, рассказанной нам З. Травило, нет ничего особенного. Это не книга, а, скорее всего, бездарная запись баек и случаев, имевших место быть. Безусловно, наглость З. Травило в настойчивом предложении себя на рынок современной работорг…ой, литературы, не может не возмущать цивилизованного читателя, привыкшего к дамским детективам, дающим великолепную пищу для ума. Или писал бы, как все, эротические рассказы, все интереснее. А так ни тебе сюжета, ни слезы, одно самолюбование. Чего только отзывы (наверняка купил) стоят! Впрочем, автор и не скрывает, что задействовал связи и беззастенчивый блат для издания своих пустых россказней.


Маленький мир

Главный герой произведения – американский юрист Джон Смит. У него есть все, что нужно для счастья – престижная работа, богатые родители, красавица-невеста. Жизнь обещает быть спокойной и безоблачной. Но неожиданно все меняется. Во время кругосветного путешествия на круизном лайнере, невеста изменяет ему, а загадочный незнакомец выкидывает за борт корабля. Главный герой выживает. Он оказывается на странном острове. Вроде бы все здесь обычно и объяснимо, но в то же время загадочно и непривычно. Жители этого острова не общаются с внешним миром, не пользуются деньгами и верят, что животные, обитающие рядом с ними, являются такими же разумными существами, как и они сами, и даже могут говорить.


Октавиус

«…Я развернулся и спустился обратно в каюту. В самом появлении каперов особой угрозы я не видел, но осторожность соблюдать было все же нужно. «Октавиус» отошел от причала, и я уже через несколько минут, когда корабль вышел на рейд, пожалел о своем решении: судно начало сильно валять, и я понял, что морская болезнь – весьма заразная штука, однако деваться было уже некуда, и я принял этот нелегкий жребий. Через полчаса стало совсем невыносимо, и я забрался в гамак, чтобы хоть как-то унять эту беду. Судно бросило якорь, и Ситтон приказал зажечь стояночные огни.


Среди дикарей и пиратов

Молодой Годфрей Рэйнер поступает мичманом на английский военный корвет, который отправляется на поиски испанского судна, грабящего купеческие корабли и торгующего невольниками. Погоня за пиратами оборачивается началом долгой одиссеи, в которой абордажные схватки и кораблекрушения сменяются робинзонадой, полной экзотики и опасных приключений.За 30 лет своей литературной деятельности английский писатель Уильям Генри Джайлз Кингстон (1814–1880) создал более сотни романов, действие которых происходит во всех уголках земного шара.



Рассказ не утонувшего в открытом море

Одна из ранних книг Маркеса. «Документальный роман», посвященный истории восьми моряков военного корабля, смытых за борт во время шторма и найденных только через десять дней. Что пережили эти люди? Как боролись за жизнь? Обычный писатель превратил бы эту историю в публицистическое произведение — но под пером Маркеса реальные события стали основой для гениальной притчи о мужестве и судьбе, тяготеющей над каждым человеком. О судьбе, которую можно и нужно преодолеть.