Леди Сьюзен - [71]
— Так, — подвел я черту, когда все кончилось. — Гадость неописуемая. Отчего же такой успех?
— Оттого, — ответил Салман, — что у людей дурной вкус. Ты разве не знал?
Но одним только дурновкусием этого не объяснишь. Понять, что белая кость способна с упоением наблюдать за себе подобными, причем изображенными с такой причудливой нежностью, я еще в состоянии. Но что привлекательного в этом зрелище для четырехсот плебеев из Хендона?! В любое послевоенное десятилетие, кроме нынешнего, «Четыре свадьбы» вызвали бы лишь недоверие и омерзение. Аудитория шестидесятых, та вдребезги разнесла б кинотеатр. А ныне… Видно, старые обиды улеглись, и те, кого Гамлет именовал «толпа»[18], ощутили в себе склонность «поболеть» за природных миллионеров. Все позабыв, они, похоже, не прочь раболепно склониться перед своими историческими притеснителями. Класс — это безвредно, класс — это стильно, класс — это даже классно! «Четыре свадьбы», что и говорить, вещица глубоко сентиментальная, в обыденном смысле этого слова, то есть исполненная нежности фальшивой и недостойной. Но кроме того, фильм сентиментален и в смысле литературном: изжившая себя форма воскрешена напоказ. Особняки, рауты, пикники, любовные злоключения в роскошных гостиных и ландшафтных садах, правила хорошего тона, что подобает, что нет, фамильные состояния и сколько угодно досуга. Дабы попасть в тон «Четырем свадьбам», вообразите себя преподобным Коллинзом под воздействием увеселительного газа. Та же Джейн Остен, только в гнусной новехонькой упаковке!
«Доводы рассудка» и «Чувство и чувствительность» уже экранизированы, в работе три версии «Эммы», и нет никаких сомнений, что скоро кто-нибудь состряпает миленькое, пародийно-готическое «Нортенгерское аббатство», а у кого-то еще достанет духу взяться за натужно-суровый «Мэнсфилд-парк». На этом — все. Ибо о «Гордости и предубеждении» уже в высшей степени основательно позаботилось Би-би-си, истратив девять с половиной миллионов долларов на шесть частей сериала, который воскресными вечерами опустошал улицы Англии. На нас идет остеновская лихорадка или, точней, дарсимания. Редактора журналов только и делают, что заказывают интервью с водителями грузовиков и сантехниками, которым случилось зваться Дарси; поток туристов-паломников в дом Джейн Остен (в Чотэнс, Гемпшир) в октябре вырос в 3,5 раза, объем продаж сумок, керамики, маек, чайных полотенец и фартуков (все это «а-ля Джейн Остен») взметнулся ввысь; пока вы слушаете «Музыкальный компакт-диск Джейн Остен» (пьески, которые она предположительно могла слушать или исполнять), можно быстренько состряпать что-то съестное из «Поваренной книги» ее же имени (все ингредиенты осовременены). И так далее. Конечно, большей частью весь этот энтузиазм приходится по боковой линии, иначе говоря, это энтузиазм, укорененный в традиции: смесь износившегося снобизма и легкой постимперской печали. Нет сомнений также и в том, что многие из десяти миллионов зрителей сериала смотрят его с тем же настроем, что и «Четыре свадьбы», блаженно оглушенные всем этим роскошеством и чудачеством. Но такие издержки неизбежны, даже закономерны. «Чувство и чувствительность» и «Доводы рассудка» демонстрируются в кинотеатрах. «Гордость и предубеждение» — прямо у вас в гостиной, с готовностью раскрывшись, в полном соответствии с книгой, вашему восприятию.
Один смешнее, другой нет, но все романы Джейн Остен — это классические комедии: речь в них о том, как молодые пары ищут дорогу к счастливому венцу, а именно браку. Более того, структурно все комедии Джейн Остен — это одна и та же комедия. Вот Героиня, тот Герой, а вот Препоны. Главная Препона — это всегда деньги (нет, не классовое происхождение: миссис Беннет — из «торгового сословия», да и мистер Бингли оттуда же). За исключением Эммы Вудхаус, все героини — без гроша за душой и не имеют никаких перспектив, кроме как безрадостно засесть в старых девах. Едва на сцене показывается Герой, как следом неизменно появляется Соперница-интриганка, богатая наследница или вамп. Героиню же отвлекает, соблазняет или же попросту докучает ей зеркальное отражение героя, Антигерой — ловелас, авантюрист или хлыщ. Антигерой может быть богаче Героя («Доводы рассудка», «Мэнсфилд-парк») и, по чести сказать, куда как занимательней («Мэнсфилд-парк»). Да и внешне Герой, бывает, уступает своему антиподу. В своей экранизации «Чувства и чувствительности» (где действуют две героини) Эмма Томпсон делает все, что может, дабы всячески прихорошить полковника Брендона (роль исполняет Алан Рикман), но в романе-то недвусмысленно сказано, что это жалкая развалина тридцати пяти лет от роду. Брендон воплощает собой наказание, которое автор накладывает на Марианну за ее безоглядное увлечение Антигероем, Джоном Уиллоуби (в фильме его играет напрочь лишенный обаяния красавец Грег Уайз). Пороки Антигероя призваны оттенить весьма основательные достоинства Героя. Если героини еще могут иметь некоторые несовершенства, то герои все сплошь — сугубые образцы для подражания. Двое из них, Генри Тилни и Эдмунд Бертрам, — священнослужители.
