Леди-Солнце - [122]

* * *

Король Франции причмокнул от удовлетворения, узнав, что английский король вынужден срочно возвратиться к себе на остров. Он хвалил шотландцев, добрых друзей и союзников, которые не в первый раз помогают Франции в борьбе с общим врагом.

— Ну, уж теперь, — сказал король Иоанн советникам, — мы должны разбить англичан окончательно! Навсегда, черт возьми!..

Король Эдуард вызывал у него и страх, и ненависть, и восхищение. Покойный отец Иоанна говорил сыну об этом враге, не скрывая уважения. Как-то он сказал, что, будь Эдуард похож на отца, ни о каких безумных притязаниях на французскую корону не было бы и речи — Англия давно стояла бы перед Францией на коленях и была ее провинцией.

Но судьба дала Англии Эдуарда III, не такого, как Эдуард II. В нем есть что-то загадочное: за ним идут с твердой верой в победу, с желанием служить ему еще лучше, не требуя взамен ничего и бесстрашно отдавая жизнь. Такие вожди непобедимы, пока не столкнутся с себе подобными.

Король Иоанн надеялся, что он именно такой, или станет таким, хотя в глубине души у него были сомнения, и довольно сильные.

Сейчас обстоятельства благоприятствовали ему: Эдуард завяз с шотландцами, здесь же всего-навсего его сын. Правда, слава у него под стать отцовской, но в битве при Креси этому юноше просто повезло: ведь его могли убить и чуть не взяли в плен. На сей раз нужно сделать все, чтобы везение изменило ему, а через него — и его удачливому отцу.

Сам того, возможно, не подозревая и тем более не желая, король Иоанн повторял некоторые действия Эдуарда. Так, прослышав о том, что тот учредил орден Подвязки, Иоанн повелел создать братство, которое назвал «Дама Благородной Звезды». В него могли войти пятьсот рыцарей, давших клятву никогда, даже временно, не отдавать врагу больше четырех акров [14] своей земли и умереть, но не отступить. Для этих рыцарей, как и для всей армии и для него самого, объявил король, наступил сейчас решающий момент, появилась счастливая возможность освободить Францию от нависающей над ней уже долгие годы угрозы — и это необходимо сделать.

Армия Черного Принца уже начала марш из Бордо, разоряя все на пути и встречая лишь незначительное сопротивление. Ее нужно остановить и уничтожить!

Король Иоанн решил занять позицию вблизи города Пуатье на западе страны и там ожидать подхода англичан. Он был уверен в успехе, вернее, уверенность преобладала над сомнениями. У него насчитывалось сорок тысяч солдат — намного больше, чем могла выставить вражеская сторона. И почти весь цвет французского дворянства находился в его рядах, в том числе двадцать шесть герцогов и графов, а также четыре принца, младшему, любимцу Филиппу, было двенадцать лет.

В рядах англичан возникло замешательство, когда они увидели, с какими превосходящими силами противника придется иметь дело. Даже Черный Принц ощутил мгновенный приступ малодушия, с которым справился, сумев никому не показать его.

— Судьба сражения зачастую решается до его начала, — сказал он стоявшему рядом с ним Джону Чандосу. — Страх перед многочисленным врагом не должен коснуться наших рядов.

— А вас самого, милорд? — спросил тот.

— У того, кто отвечает за все, могут быть несколько иные чувства, — ответил принц. — Но в меня вселяет силы и бодрость духа мысль об отце, и я должен быть достоин его.

— Вы уже неоднократно доказывали это, милорд.

— И буду продолжать! Я хочу обратиться к воинам перед началом сражения, сказать им, что существует чисто английский способ побеждать превосходящего по численности врага, — не думать о его превосходстве! Забыть о нем!.. И вспомнить победы нашего оружия в битве при Креси, морские сражения при Хельветслейсе и с испанцами. Победы над более сильным стали нашим обычаем!

Чандос наклонил голову в знак согласия.

— Я тоже думаю, что надо напомнить об этом. — Он помолчал. — А если предложат перемирие? — спросил он.

— Если условия будут честными, — ответил принц, — я подумаю. Глупо ведь не рассматривать подобные предложения.

Сэр Джон понял, его собеседника смущала численность французской армии.

Примерно в то же время король Франции Иоанн беседовал возле шатра с любимым сыном.

— Что бы ты сказал мне, мой мальчик, если бы я спросил тебя: брать нам Черного Принца в плен или убить на поле боя? Как поступил бы ты?

Филипп ответил не задумываясь:

— Я бы взял его в плен. Это принесет больше выгоды.

— Ты рассуждаешь совсем как взрослый, — с улыбкой сказал отец, кладя руку ему на плечо. — Ох, какое это будет зрелище, когда мы проедем с ним по улицам Парижа!

— Вы мне позволите ехать рядом с вами, сир?

— Конечно, мой сын. Обещаю тебе.

Мальчик смотрел на отца влюбленными глазами. Он считал его самым великим человеком в мире и в мыслях уже гарцевал рядом с ним на коне неподалеку от их знатного пленника.

Они вошли в шатер из ярко-красной парчи, где был накрыт стол и над ним висел отличительный знак французского королевства — флаг с лилиями.

Во время пиршества, которое было обильным и длительным, среди прочего обсуждались и дела, связанные с военными действиями. В победе не сомневался никто.

Иным было настроение в лагере англичан. Они не устраивали пир, запасы у них подошли к концу, а раздобыть продовольствие было уже затруднительно, ибо сорокатысячное французское войско почти полностью окружало их армию из десяти тысяч человек.