Леди-Солнце - [121]

Испанцы обрушили на английские корабли множество тяжелых и острых кусков железа, стараясь сделать больше пробоин и потопить их. Это им зачастую удавалось.

Король Эдуард, стоя на носу «Зубастого Томаса», руководил боем, зычно выкрикивая приказы, подбадривая моряков, напоминая, что они непобедимы…

Любимое судно Эдуарда испанцам удалось пустить ко дну, но до этого его воины успели овладеть испанским кораблем, и король теперь командовал с его носовой части. То же произошло и у Черного Принца: он вел бой уже с корабля противника, не забывая при этом охранять младшего брата, который не отходил от него.

Это был великий день, великая битва. Король Эдуард торжествовал: они победили противника, который обладал численным преимуществом и в кораблях, и в людях!

Испанцы потеряли четырнадцать крупных судов, и остатки их флота направились к берегам Франции. С куда меньшими потерями король Эдуард вернулся в родной порт и поспешил с сыновьями в Кентербери к Филиппе, которая была вне себя от радости, увидев их всех вместе целыми и невредимыми и слушая подробные рассказы о морском бое и об одержанной победе.

Эдуард понимал: в этом сражении он одержал победу и над французами. И те тоже знали это.

Король Англии был назван королем морей.

* * *

И все же король Эдуард считал, что ему, как никогда, нужен мир. Ущерб, нанесенный стране чумой, так велик, что необходима передышка, чтобы накопить силы, передышки желал и народ — король знал об этом. С этим согласился парламент, и тогда во Францию для мирных переговоров было решено направить архиепископа Кентерберийского и герцога Ланкастера.

Иоанн II тоже хотел мира, но еще больше хотел воспользоваться слабостью, как ему казалось, короля Англии, чтобы окончательно пресечь его претензии на французский престол. Поэтому он не давал прямого ответа на предложение о переговорах, ссылаясь на то, что сначала намерен обсудить все с папой римским.

Тянулись недели и месяцы, Эдуард не распускал войска, которые содержал и в Англии и во Франции, а переговоры о мире все не начинались.

Филиппа тем временем разродилась двенадцатым ребенком. Это был сын, которого назвали Томасом. Событие было широко отпраздновано, это стоило английской казне немалых денег и не могло не нанести некоторого ущерба оснащению армии и прочим нуждам королевства. Но так было заведено, и кто же станет отступать от королевских обычаев?

Радость от торжеств была подпорчена, когда разведчики, прибывшие из Франции, доложили королю, что там объявлен набор в армию, — французский король намеревается нанести англичанам сокрушительный удар и навсегда изгнать их с континента.

Узнав об этом, Эдуард не стал терять времени и сразу же принялся разрабатывать план военной кампании: Черный Принц высаживается с войском в Бордо на юго-западе Франции и начинает наступление оттуда, а сам король с сыновьями Джоном и Лайонелом с той же целью прибывает в Кале.

Опять — в который раз! — провожает Филиппа тех, кого любит. Провожает туда, где их подстерегает опасность, а быть может, и смерть. Она всегда желала мира — в душе, в семье, в стране. Как часто она задумывалась, в какую сторону повернулась бы судьба ее супруга, а с ним и судьба королевства, если бы Робер д'Артуа не добрался до Англии, если бы не подстрелил на охоте цаплю и не вынудил Эдуарда произнести над ней клятву, что станет добиваться короны Франции…

Но не было бы и речи ни о каком д'Артуа, если бы намного раньше красавица Изабелла, дочь короля Франции Филиппа IV Красивого — которого следовало бы назвать, как и теперешнего короля Кастилии, Жестоким, — не вышла замуж за короля Эдуарда II, отца нынешнего супруга Филиппы. Это и дало толчок, изменивший историю страны, побудивший английского короля, сына французской принцессы и внука короля Франции, считать себя законным претендентом на французскую корону. Если бы для короля Эдуарда II выбрали другую невесту, все было бы сейчас в Европе по-другому. Во всяком случае, не тянулась бы эта вялая, но длительная и ужасная война. Однако разве можно говорить БЫ, когда речь идет о государствах и их истории? Впрочем, это относится и к жизни любого человека, даже если он король…

Так размышляла наедине с собой Филиппа и знала, что, какие бы блестящие победы ни одерживал ее супруг во Франции, они блекнут от страданий и лишений, которые приносятся в жертву славе победителя.

Король Эдуард только еще высадился с войском возле Кале, как шотландцы начали военные действия на границе с Англией, решив, что для этого сейчас самое подходящее время и они могут одержать победу.

Из Лондона срочно послали гонцов к королю с сообщением, что шотландцы осадили Бервик.

Это привело его в ярость.

— Клянусь Богом, — вскричал он, — я не буду спать ни в одном месте более часа, пока не доберусь до границы и вероломных шотландцев!

Он отправил послание сыну, находившемуся с войском в Бордо, что оставляет на него проведение военной кампании во Франции, ибо полностью доверяет ему, двадцатипятилетнему мужчине, бывалому воину, а сам отбывает на шотландскую границу.

Он сдержал клятву и, почти нигде не отдыхая, за самое короткое время прибыл к Бервику. Город был освобожден.