Леди на сельской ярмарке - [17]

Она протянула упакованный в коричневую бумагу пакет, который леди Фарли-Страуд стала с нетерпением разворачивать.

– Это совсем ни к чему, дорогая, – сказала она, воюя с веревкой. – Но тем не менее спасибо. Я тронута. Мне не так часто дарят подарки. – Она наконец освободила рисунок от бумаги и радостно засмеялась. – Вот это да! Какая прелесть. И как точно схвачено! У вас дар, милая. Большое спасибо. Мы повесим его на стену, чтобы все могли видеть.

Она продолжила изучать рисунок, вся сияя от удовольствия.

– Мне, право, неловко, что я подняла такой шум, Эмили. Это совсем не похоже на меня.

– Глупости, – ответила миледи. – Я больше волновалась бы, если б это не произвело на вас никакого впечатления. Наверное, это было ужасно.

– Конечно, дорогая, просто кошмар.

– А что там конкретно произошло? Вы долго сидели в «Стоге»?

– Я туда рано пришла, часов в одиннадцать. Мы с Моггом нашли столик…

– Это с тем парнем, которого мы видели на прошлой неделе? С вашим управляющим?

– Именно с ним. С Амброзием Моггом. С солью земли нашей. Он как раз рассказывал мне о нашем стаде. Угрюмая личность, немного суховат, но если захочет, может быть очень остроумным.

– А вчера вы говорили, что сидели с мистером Кэрэдайном, – напомнила ей леди Хардкасл.

– Правильнее будет «сидела рядом», – поправила ее леди Фарли-Страуд. – Вы помните длинные столы в общем зале? Могг и я сидели на одном конце, напротив друг друга. А Кэрэдайн сидел чуть дальше, на стороне Могга.

– Он был с кем-то?

– Дорогая, Кэрэдайн никогда не бывал «с кем-то». Человек он был малопопулярный.

– Это мы уже поняли.

– Неужели? – Леди Фарли-Страуд приподняла бровь.

– Мы только что общались с вдовой Кэрэдайн, – пояснила миледи.

– Бедняжка… Хотя я ее не очень хорошо знаю. – Леди Фарли-Страуд наконец положила рисунок на стол. – Она никогда не бывала на рынке.

– Наверное, нет. Должна признаться, что ее рассказ о покойнике нас несколько удивил.

– Спенсер Кэрэдайн был старым козлом. Препротивным. Не стоит, конечно, говорить плохо о покойниках, но ничего не поделаешь. Он мог начать склоку на пустом месте.

– Вы не первая, кто нам говорит об этом сегодня, дорогая, – заметила леди Хардкасл.

– А я однажды слышала это в пабе. И мне показалось, что такое описание ему подходит. Конечно, это совсем не по-доброму, но в тот раз я рассмеялась.

– И полагаю, именно поэтому он сидел один.

– Вот именно, дорогая. Он был тяжелым человеком.

– А выглядел он нормально?

– Не совсем, милая. Он был сильно исхудавшим.

– Но вы с ним разговаривали? – уточнила леди Хардкасл.

– Очень коротко. Он начал было ворчать по поводу своих новых коров, а в следующий момент был уже мертв.

– Вот так, да?

– Сначала затрясся, а потом упал лицом в пирог.

– А за горло он совсем не хватался? Не пытался вздохнуть?

– Вы хотите спросить, не кашлял ли он? Нет. Просто сильный спазм – и всё.

– Рядом в тот момент кто-нибудь был? Кто-нибудь говорил с ним?

– Насколько я помню, дорогая, нет. Он был одиноким человеком. Я не знаю ни о каких его друзьях. Никогда не могла понять его жену: как она с ним связалась?.. Насколько я знаю, ее все любят. И она красотка. Уверяю вас, вскружила в молодости не одну голову.

– Она даже сейчас производит впечатление, – согласилась миледи. – Интересно, а у нее есть ухажеры?

– Уверяю вас, да.

– Ной Локк? – высказала предположение леди Хардкасл.

– А вы, скажу я вам, умница, – с уважением сказала леди Фарли-Страуд. – Как, Бога ради, вы об этом узнали?

– Она слегка запнулась, когда объясняла нам, почему он «заскакивает» пару раз в неделю «как добрый сосед».

– Это уже много лет ни для кого не секрет. Но она женщина верная. «Пока смерть не разлучит нас», – обещала она и никогда не пыталась нарушить клятву, данную Богу.

– Но если Кэрэдайн неожиданно умирает, то она может выйти замуж за Локка… Интересно.

– Вы думаете, она сама его убила? – Леди Фарли-Страуд заметно оживилась.

– Я этого не исключаю, – ответила леди Хардкасл. – Но в пабе ее не было, так как же она могла его отравить?

– Значит, Локк?

– Тоже возможно. В тот день он, конечно, был в пабе. Но там же были и другие люди. Например, Дик Окли.

– Боже, а ведь вы правы, – ужаснулась леди Фарли-Страуд. – А они друг друга ненавидели. Здорово собачились по поводу покупки скота.

– И по поводу призового быка, – вставила я.

– И по поводу призового быка, – согласилась хозяйка дома. – Я об этом совсем забыла. Вы правы. Это Окли. Он вполне мог подсыпать что-нибудь в сидр Кэрэдайна, и никто ничего не заметил бы…

– Успокойтесь, Герти, дорогая, – рассмеялась леди Хардкасл. – Мы не можем обвинить их всех. А что насчет Морриса Кэрэдайна?

– Вы об этом слабаке?

– А он действительно слабак?

– В худшем понимании этого слова, – пояснила леди Фарли-Страуд. – Я вовсе не против того, что мужчина не хочет пачкаться на ферме, если у него душа лежит к чему-то другому, но он постоянно ныл по этому поводу.

– Что вы имеете в виду?

– Никогда не мог выступить против отца. Вместо этого ходил весь из себя такой упавший духом и несчастный. Хотя, с какой стороны ни посмотри, он отличный художник. Может и вам форы дать, Эмили, а что?.. Но он так и не сподобился сказать: «Папаша, я уезжаю в город, чтобы стать художником, и катитесь вы к черту с вашей фермой». Нет, он просто молча принял свою судьбу.