Леди мэр - [71]
Генерал бесстрашно приближается и заглядывает в мокрое чрево колодца. Далеко внизу что-то протекает, шумит и плещется.
— Темно там?
— Как у африканца в заднице. Думаю, что я от Волги под землей прошла… километра четыре. Господи, генерал, и они еще удивляются, что их в половодье заливает. Да они вот тут скоро и летом на гондолах за хлебом пилить будут.
— Майор, а для меня лишнего костюмчика не найдется?
А вот это мне вовсе ни к чему!
— Генерал, генерал. Вы такой красивый… С музыкой… С трубами… С лампасами… Ну на кой вам-то в наше дерьмо лезть. Оно ведь совсем не розами пахнет…
— Но я ведь не лютики-цветочки обонять пришел.
— Какое совпадение! Я тоже.
Через двадцать минут генерал Чернов, упакованный в резину, ловко опускается в тот же колодец. Но уже не на подвесе, а по штурмовой леснице. На этот акт прибыла уже вся сомовская пожарная команда.
А я сижу, вся в дерьме, обсыхаю в сторонке и прекрасно понимаю — генерал Чернов меня сделал…
Героической хозяйки города из меня не выходит, вниз пошел разбираться с нашим говном крутой мужик. Не побрезговал. И лампасов своих не жалеет…
И тут меня испекли!
Я почти плачу, шмыгая носом, все плывет в каком-то злом тумане. Мне гнусно, погано и даже скорбно.
И я даже не подозреваю, что именно в этот миг над моей головой уже вздымается она, заря пленительного, значит, счастья…
В приемной Лазарева еще никого. Утренняя уборщица еще утюжит казенный ковер пылесосом, помощник Аркадий аккуратно навешивает на распялочки свой модный реглан, когда в приемную обрушивается злобно-растерянный Кочет.
— Слыхал?! — шипит он еще с порога.
— Что именно я должен слышать?
— Да ты хоть что-нибудь когда-нибудь знаешь? Раззява!
— Что именно я должен знать?
— Наш Лазарев выкинул штуку! Вернулся ночью из этого Китая, и, не сказав никому ни слова, рванул в шесть утра на своей кофемолке в Сомово!
— Ну и что?
— Да ты понимаешь, к кому его понесло?
— Ну и что? Виагра ему, Захар Ильич, еще не требуется. В отличие от вас…
А я не верю своим глазам.
Я не верю своим ушам.
Я уже ничему не верю.
И вообще мне кажется, что все это: дикая трясучка, треск мотора, сияющий круг лопастей над моей головой и этот тип в кожанке и белом шлеме с радиогарнитурой — какой-то нелепый и невероятный сон.
В бесшумно несущихся по кругу лопастях вертолетика мелькает отсвет солнца, и мне кажется, что там трепещет розовыми крыльцами какой-то мотылек.
Я никогда не могла вспомнить, что у нас было в тот день. Все разлетелось в какие-то странные куски, клочья, фрагменты.
То я вижу этот похожий на увеличенную детскую игрушку ало-белый вертолет, не на колесиках, а на санных полозьях, с остекленной круглой кабинкой, похожей на стрекозиный глаз, стоящий на берегу, под нашим обрывом. В вертолетике уже сидит притихший от восторга Гришка, а какой-то очень загорелый, до черноты почти что, человек с обветренными губами и небритый, оборачивается ко мне.
И это Лазарев…
То я ору, вцепившись в привязные ремни, и небо кувыркается под нами, а вместо неба над головой — сине-зеленая земля, и пилот оборачивается ко мне, скаля в смехе зубы.
И это Лазарев.
То мы падаем косо куда-то вниз, к земле, и я зажмуриваю глаза, абсолютно уверенная, что сейчас мы грохнемся. А когда вдруг мотор умолкает и я сызнова разлепливаю ресницы, он стоит уже рядом, на земле, протягивает мне руку, и я выпрыгиваю из креслица, обхватив его мощные твердые плечи, на миг касаюсь его груди и жадно втягиваю ноздрями эту странную смесь запахов — авиабензина, моторной гари, олд-спайсовского терпкого парфюма, табаку…
И это тоже он — Алексей Лазарев.
Наверное, мне это было нужно — чтобы его не было рядом какое-то время.
Для того чтобы просто понять, как он мне нужен.
Чтобы не думать ни про какую сомовскую хрень.
Не знать, что будет завтра, через час, через секунду…
Просто — быть…
От полного обалдения на меня напал словесный понос. И я все говорила, говорила, говорила. Молола наше время в муку. И все время спохватывалась — ой, так нельзя, лучше про дело.
Помню, как я его затащила к нашим родникам. Это выше по Волге, в сосновом бору, изрезанном оврагами в слоистых каменных плитах. Главный родник — Бурлачий — бил из расщелины на высоте и звеня падал по каменным уступам и растекался где-то уже далеко внизу. От воды, которой мы лакомились из ладоней, ломило зубы.
— Холодненькая?
— Лед!
— Хороша?
— Обалдеть можно…
— Вот и мы с моей Карловной балдеем. Вы что думаете, я тут надулась, как индюшка, и жду, когда меня на трон возведут? Фигушки… Я уже мозги вывихнула, на чем городу денежек нарыть… В казне-то после Щеколдинихи только крысы ночуют. Ну вот что у меня тут есть, Алексей Палыч?
— А что у вас есть, Лизавета Юрьевна?
— Земля, воздух и вода! Это только одна точка. А их тут, вокруг Плетенихи, как маку. Не могу смотреть спокойно. Это ж не водичка дуриком круглый год в Волгу течет, а те рублики, которых ни на что не хватает. Ну так как, вытряхну я из вас хоть что-ничего, господин губернатор?
— А я-то уши развесил. Места моего детства… To-се. А вы меня сразу за глотку, Лизавета?
— А жизнь какая? Тут поскорей скважины бить надо, ставить разливочные линии. Тара — пластик. Название позабористее. Скажем, «Молодильная»? Персонально для женщин. Или какая-нибудь «Бурлацкая», «Опохмельная»… Для мужиков. На этих источниках бурлаки всегда привал делали. Рекламу крутануть… и на Москву… Дело?
Ее прошлое — тюрьма и сума. Ее настоящее — отчаянная жизнь авантюристки, которая выходит сухом из воды лаже там, где сделать это невозможно. Ее работа — заменять в крупных аферах женщину, которой уже нет на свете.Ее девиз — пробиться любой ценой, несмотря ни на что. Ее будущее может оказаться КАКИМ УГОДНО…Незаконно осужденная внучка академика Лизавета Басаргина выходит на свободу. Теперь она бомж. Потеряв все, женщина одержима жаждой мести… Но страшная находка в салоне иномарки круто меняет ее жизнь.
Ее прошлое — отчаянная профессия авантюристки, выходившей сухой из воды даже там, где сделать это было невозможно. Ее настоящее — сногсшибательная карьера бизнес-леди, унаследовавшей от убитого мужа настоящую финансовую империю. Ее будущее — возможно, еще больше удачных сделок, денег, могущества. А возможно, гибель от рук конкурентов. Ее мир уже не однажды разлетался в осколки. Но каждый раз она находила в себе силы собрать из осколков свою жизнь заново. Сумеет победить судьбу и на этот раз.
Маше Корноуховой в жизни никогда ничего не доставалось просто так. За все приходилось бороться — за место на рынке для своей рыбной палатки, за своего покупателя, за любовь к Никите, водителю «газели», за право на независимость и возможность жить в достатке. Но Машка из породы людей непотопляемых. Она выстоит, даже если бочку отборной икры конкуренты зальют бензином, а менты перевернут все поддоны с рыбой в поисках наркотиков. Но жизнь поворачивается к ней совсем неожиданной стороной…
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
Бывший полицейский, а ныне владелец частного сыскного агентства Натаниэль Розовски (в прошлом – репатриант из СССР) снова распутывает самые загадочные преступления. Специализация детектива хорошо известна: он ведет дела репатриантов из России.Как всегда бывает у Даниэля Клугера, перед нами – современные детективы, построенные в классическом духе: загадочное преступление – следствие – блестящая дедукция сыщика – неожиданная развязка.И как всегда у Д.Клугера, в каждом романе – интереснейший исторический подтекст.
Да, именно тогда всё и началось, когда умер любовник Кати Трифоновой. Обслуживая вызовы пациентов на вверенном ей участке, юная медсестра познакомилась с симпатичным пенсионером. Для провинциалки, приехавшей покорять столицу, это был шанс. Но смерть спутала все планы: квартира усопшего досталась государству. А Кате — ворох проблем. Главная из которых — охотники за телефонной книгой ее любовника…
Чувствовал главный герой, что им с другом за это браться не стоит. И заказчик что-то мудрит, и деньги обещают непривычно большие. Но разве ж мог он представить, что в таком маленьком городке можно так здорово влипнуть? К тому же в определенный момент оказывается, что все это было полосой белой, а вот когда началась черная…Захватывающая и непредсказуемая история, рассказанная известным писателем Леонидом Кудрявцевым, придется по вкусу любителям классического детектива, в котором загадка открывается только на самой последней странице.