Леди Малфой - [46]

— Эффект?

— Души не могут вырваться и исчезнуть, они не умирают полностью, а лишаются физической оболочки, поэтому на том свете не сразу догадываются, что волшебник умер, если вообще догадываются — вопрос мало изучен… — Алексия в задумчивости потерла пальчиком нос. — Еще с XII века маги научились прятать их в себе до тех пор, пока не улетучивался магический отпечаток. Но такие отпечатки обнаруживались легко, да и с чужой душой на сердце попробуй походи, пока выносишь — с ума сойдешь! Та ваша библиотека, я в ней не была, но уверена — Малфои нашли выход именно там.

— Ты знала, ты все знала! — знаю, прозвучало не лучше чем «Я так не играю!», но Алексия предпочла не реагировать на мой детский всплеск эмоций.

— Только о материи и Драко! И нечего брезговать Темной Магией, не ради меня, а ради себя, прочти хоть что-то! Честное слово, Гермиона, я и подумать не могла, что он орудует в таких масштабах. Понятно теперь, почему Лорд без него и недели обойтись не может… — она закивала головой, подтверждая свои же мысли.

Я невольно сымитировала интонации Драко, вспомнив наш с ним предсвадебный разговор:

— Я должен был его убить, обязан…

— О чем это ты?

— Да так, неважно. Уже неважно. Слушай, Алексия, и с тебя на сегодня хватит, возвращайся в класс, — я выжала из себя жалкое подобие усмешки, заерзала на кровати и натянула одеяло к самому подбородку.

Она поняла все правильно и предоставила мне возможность послушать саму себя, а не кого-либо еще. Но минуты шли и шли, а я все никак не могла ощутить того главного, что, по идее, ощущать должна была — ненависти. На Люциуса я злилась, мой гнев не описать словами, он клокотал во мне, словно лава в жерле вулкана, но Драко я просто не понимала. Как он, тот самый противный слизеринский хорек, наступивший себе на горло и почти принявший меня в семью, пусть и под гнетом обстоятельств, мог быть таким! А как он мог любить своего отца? А он любил, получая в ответ любви с троицей больше! Чего только стоили их взгляды друг на дружку, когда один не знал, что на него смотрит другой. Почему? Муж взлелеял в сыне саму смерть, долгие годы развивая его «ценный талант»! Но, по-видимому, они одно целое и сами себя не разобьют… И другим не дадут.

Еще я не могла взять в толк, где моя логика? Кто её украл? Где моя твердость суждений? Еще чуть-чуть и я, о ужас, пойму Малфоев безо всяких на то причин! Я мысленно хваталась за образ мистера Лавгуда и представляла, сколько еще невинных душ ждет свободы, да так никогда и не дождется. Для них даже загробный мир — счастье, которое не настанет никогда. Господи, среди них наверняка есть те, кому я подавала чай! Но с другой стороны, если он бы отказался убивать, хоть разочек, был бы жив хоть кто-нибудь из Малфоев? Нет, конечно. Лорд растоптал бы всех ныне живущих, имеющих хотя бы косвенное отношение к их родовому древу. Такое наивное оправдание согрело мое холодное тело. На секунду. На второй секунде я осознала, что Драко бы не отказался. Не зря он посоветовал мне не обольщаться на свой счет, в тот момент он был честен. Предельно честен…

Глава 11

Он вошел несмело, смотря на меня во все глаза. Шаг его был неуверенным, а трость, вечный спутник, касалась пола почти нежно, словно её хозяин не желал привлекать к себе внимания. Верхняя одежда на нем отсутствовала, и я сильно сомневалась, что мадам Помфри взяла на себя роль гардеробщицы. Муж забыл надеть сюртук, он спешил. Неужели волновался? Волновался, не мог не волноваться, ведь здесь, на втором этаже, в этом большом помещении я узнала столько всего важного для себя, что с этими знаниями не сравнится вся запретная секция библиотеки! А я всю жизнь полагала, что такого быть не может…

Уже возле самой моей койки он подобрался и сделал вид, что не было этого сомневающегося Люциуса, не было его вопрошающего взгляда и та капелька страха в его глазах — мой мираж. Только поздно спохватился! Я уже осознала, что супруг мой живой, самый что ни на есть живой человек. Остальное, все его грехи и недостатки — первый план, видимый всем, занимающий большую часть его самого, но не единственный.

— Гермиона, Дженнифер недоразвитая особа, каюсь, мой выбор оказался неверным — она два с половиной часа ожидала окончания совещания, боялась войти! Её интеллект просто ничтожен! — он продолжил рассуждать о разнице между достойными и недостойными человеческими экземплярами, а я отстраненно следила за ним глазами, накапливая в себе нужное количество решимости.

— Я беременна, тебе сказали?

— Да, я все знаю. Это… хорошо, — ему хотелось добавить «наверное», но он смолчал. Сам был не уверен, что «наверное». Люциус хотел детей, я чувствовала. Не от меня, да и не полукровок, но одного Драко ему было недостаточно, ведь только с ним он и не задвигал себя во всевозможные рамки поведения, но сын вырос, а жизнь проще не стала, наоборот, житейские ураганы только набирали обороты. Якорь в лице ребенка то, чего требовала его душа или её остатки, до сих пор точно не пойму, что у него там.

— Нет, ты ничего не знаешь, подойди ближе, присядь, — мой голос был приторно сладким и доверия не внушал. — Да не бойся ты, я не кусаюсь!