Леди Малфой - [19]

По ходу своего повествования Флер меня сильно растрогала. Уходя из комнаты, она окинула взглядом её тесное и такое родное моему сердцу пространство с милыми занавесками в красный горошек и покрывалом, которое миссис Уизли вышивала сама и постоянно беспокоилась, что оно слишком холодное. С кучей моих конспектов, которые я перечитывала денно и нощно, изо всех сил стараясь быть самой умной чтобы, однажды, помочь Гарри уничтожить Волдеморта. С сундуком, хранившим мои нехитрые пожитки вместе с тем самым розовым платьем, которое так расхваливал Виктор Крам на балу, и которым я как-то похвасталась перед ней.

Девушка сказала: «Я поняла тогда, Герми, что ты больше сюда не вернешься. Спальня как-то сразу опустела и мне стало так тебя жалко, так жалко… Но ты не подумай, я за тебя и радовалась, честно! Ведь это чудесно, что ты осталась жива!» Может немножко и коряво, но она выразила несколькими предложениями все то, что я хотела услышать от других хоть когда-нибудь.

Драко, получив уменьшенный с помощью Редуцио чемоданчик, незамедлительно отбыл восвояси, то есть ко мне. Через минуту его отсутствие заметил Гарри, следом и все остальные. Потасовка прекратилась так же быстро, как и началась, тем более что её виновник, Артур, успел за это время покинуть Нору.

Если вы заметили, Малфой не рассказал никому о шантаже Лорда моими родителями, который, если уж быть до конца честной, и стал главной причиной моей покорности. Так ведь я и была всего лишь девчонкой, а не супергероиней с гипертрофированным желанием жертвовать собой! То, что Драко в который раз умело вычислил болевые точки Уизли и незаметно нажал на них, меня почему-то не расстроило. Это наследственный талант у него такой, у каждого он свой.

— Кто знал? Я спрашиваю, кто знал? — вопрос исходил от Гарри.

Ему нехотя ответил Билл:

— Я знал, Гарри. Отец успел мне рассказать. Но ты должен понять, почему я пообещал ему молчать. Не нужно судить строго, он просто несчастный пожилой человек и всё и он сам наказал себя на всю оставшуюся жизнь! Зря ты его ударил…

— И твой отец, и ты — просто трусы!

Глава 5

— Шах и мат!

— Ну тебя, так нечестно! Ты в пятый раз выигрываешь! Это потому, что шахматы маггловские!

— Это еще почему «потому»? Вот если бы я магию использовала, тогда да, можно было сказать, что моя победа предсказуема…

— Ты на что намекаешь?!

— Ну что ты, Грэг, я ни на что не намекаю!

— Ну ладно, я тогда пойду. Алексия мне репетитора по этикету наняла, говорит, что я её позорю на приемах! Ну, взял я тот нож для тортов в левую руку, ну не заметил что его чертова ручка повернута вправо! Нужно было отказаться от десерта… — мальчишка всхлипнул. — Отец меня раньше с собой никуда не брал, а теперь таскаюсь везде, как собачка на поводке …

— Да ты не переживай, этикет дело несложное!

— Правда? — надежда в его голосе подкупала.

— Эээ… Конечно! — ложь во благо и ничего более.

— Ну, я тогда пошел?

— Иди-иди!

Гойл младший еще потоптался у шахматного столика минуту другую и, с самым горестным видом, поплелся, наконец, в свою бывшую детскую на третьем этаже, которую мачеха отвела для занятий, и не только по этикету.

Вот так выглядело мое пятое утро в поместье Гойлов. Я думала, будет хуже, но мои страхи оказались куда более страшными, чем реальность, которой абсолютно безразлично, чего там от неё люди ждут. Последнее я выяснила муторным путем проб и ошибок.

Грэгори Гойл уже на второй день перестал избегать «грязнокровку» и подошел первый. Правда, вначале нашего с ним «повторного» знакомства он весьма убедительно копировал уничижительные школьные интонации Драко, но быстро выдохся и плюнул на это дело. По сути своей, это был недалекий, не слишком добрый, явно не смелый и благородный, но вполне себе обычный парень, сильно обделенный не только родительским вниманием, но и чьим либо еще.

Играть с ним в шахматы было просто уморительно. Как только Грэгори задумывал какую-нибудь пакость, вроде кражи ферзя или незаметном продвижении пешки в нужном ему направлении, на его круглом лоснящемся лице без единой непредусмотренной анатомией складочки их появлялось сразу три. Притом на самом видном месте — на лбу! Иногда я даже позволяла себе «не замечать» обмана — это было равносильно воровству конфетки у ребенка!

Понятно, что с такими интеллектуальными способностями на работу в Министерство его не взяли ни писарем, ни охранником, ни секретным агентом. Таких шпионов лучше дарить врагам, и пусть потом сами разбираются, кому его передаривать!

В общем, мне у Гойлов понравилось. Насколько мне могло что-то нравиться в подобной ситуации. Каждый член их семьи мне чем-нибудь, но импонировал. Алексия — прямотой и дисциплиной, Михаэль — ненавязчивостью, пусть и продиктованной указаниями Люциуса, Грэгори — своей «читаемостью» и не враждебным ко мне отношением, никем ему не продиктованным.

Сам дом был темным и холодным, но, как ни странно, уютным. К тому же, в нем отсутствовали углы — здание было абсолютно круглым и напомнило мне о маме, помешанной на законах Фен-Шуя и всегда мечтавшей об аналогичной архитектуре собственного жилища. Даже дубовый шахматный столик, и тот был круглым. Его я обнаружила в первое свое посещение кабинета старшего Гойла, чему весьма удивилась. Магловские шахматы? Здесь? Причину их появления мне объяснять не стали, но любезно разрешили приходить сюда по утрам и играть в своё удовольствие. Алексия загорелась перспективой подсадить ко мне пасынка, мотивируя это пользой для его умственного развития. Учитель до мозга костей!