Леди, лёд и пули - [75]

– Я просто хочу убедиться, что я все правильно понял.

– Угу, – кивнул Картер со скептическим видом.

– Итак, мне удалось составить впечатление, – Карелла сложил ладони перед грудью, – что очень многим в шоу-бизнесе удалось разбогатеть на «льду».

– Конечно, говорят всякое на эту тему.

– А также и о том, как работает этот механизм. Пожалуйста, поправьте меня, если я ошибаюсь. Итак, кто-то в кассе откладывает билетик и потом продает его брокеру по значительно более высокой цене. Верно я говорю?

– Да, примерно так и получается навар. Или, как у нас говорят, «лед».

– Текущая цена билета на хорошее место в «Жирной заднице» – сорок долларов, – продолжил Карелла. – Это за место в середине шестого ряда. За каждое из тех самых двух мест, что вы так великодушно предложили мне.

– Да, – кивнул Картер с кислым видом.

– Сколько мест в партере бронируется на каждый спектакль? – спросил Карелла.

– Мы сейчас говорим про «Жирную задницу»?

– Или про любой другой мюзикл. Можно взять «Жирную задницу» в качестве примера, если угодно.

– У нас около ста мест в партере, которые мы бронируем на каждый спектакль, – сказал Картер.

– Кому достаются билеты на эти места?

– Некоторые получаю я как продюсер. Владелец театра получает некоторое количество. Получают билеты творческие работники, ведущие актеры, кое-кто из крупных инвесторов и так далее. Мне кажется, мы однажды обсуждали это, разве нет?

– Я просто хотел прояснить, – сказал Карелла. – Что происходит с теми билетами, если люди, для которых они забронированы, не являются за ними?

– Их отдают на распродажу в кассу.

– Когда?

– В нашем городе за сорок восемь часов до начала каждого спектакля.

– На распродажу кому?

– Кому угодно.

– Любому, кто придет с улицы?

– Ну, обыкновенно нет. Ведь это отборные места.

– Так кто их получает?

– Их обычно продают брокерам.

– По цене, напечатанной на билетике?

– Разумеется.

– Не разумеется, – сказал Карелла. – Вот тут-то и возникает навар под названием «лед», верно?

– Если кто-нибудь, связанный с шоу, занимается наваром на билетах, то – да. Здесь возникает «лед».

– Короче говоря, человек, который заведует кассой...

– Это наш менеджер труппы.

– Ваш менеджер труппы или кто-то другой берет эти невостребованные билеты на места в партер и продает брокеру – или нескольким брокерам – по цене, которая выше установленной за билет.

– Да, это называется «льдом». Разница между законной ценой за билет и тем, что получает за билет «снежный человек».

– Иногда двойную цену, так?

– Ну, я не знаю, как на самом деле. Как я сказал...

– Восемьдесят долларов за билет стоимостью в сорок долларов – такое возможно?

– Возможно. Если очень популярный мюзикл.

– Вроде «Жирной задницы».

– Да, но никто...

– И тогда брокер возьмет билет, за который он заплатил восемьдесят долларов, и продаст клиенту за сто пятьдесят, так?

– Вы уже говорите про «скальпирование». «Скальпирование» противоречит закону. Брокер театральных билетов может превышать обозначенную в билете цену только на два доллара за билет. Больше нельзя. Согласно закону.

– Но ведь есть брокеры, которые нарушают закон.

– В этом состоит их бизнес, но не мой.

– Кстати сказать, – заметил Карелла, – «лед» такжепротиворечит законодательству.

– Он может противоречить закону, – сказал Картер, – но, по моему мнению, он никому не вредит.

– То есть это просто преступление без жертв, так? – спросил Мейер.

– На мой взгляд.

– Наподобие проституции, – уточнил Мейер.

– Ладно, проституция – это другой вопрос, – сказал Картер. – Девушек превращают в жертв, конечно. Но что касается «льда»... – Он пожал плечами. – Давайте предположим, что кто-то в кассе зарабатывает «лед». Такой человек не крадет места в партере, как вы знаете. Если билет стоит сорок долларов, он положит сорок долларов в кассу, прежде чем отдаст его брокеру.

– За двойную цену, – сказал Карелла.

– Это не важно. Главное – это то, что шоу получит сорок долларов, которое оно должно получить за билет. Шоу не теряет денег на билете. И инвесторы не теряют денег.

– Но люди, которые заняты в «ледяной»операции, зарабатывают кучу денег.

– Ну, не такую уж кучу, – сказал Картер и пожал плечами. – Сказать вам по правде, если брать некоторые спектакли, к каким я имею отношение, то ко мне приходили менеджеры и предлагали заработать «лед», но я всегда отклонял такие предложения. – Картер улыбнулся. – Зачем иметь неприятности из-за мелочи?

– Но вы сказали, что целая сотня мест...

– Верно.

– При наваре в сорок долларов за каждое место это составляет четыре тысячи долларов за спектакль. Сколько спектаклей бывает в неделю, мистер Картер?

– Восемь.

– Умножаем на четыре тысячи и получаем тридцать две тысячи в неделю. Это составляет примерно... Сколько, Мейер?

– Что? – произнес Мейер.

– В год.

– А-а... Около двух миллионов долларов в год. Примерно миллион шестьсот-семьсот.

– Это мелочи, мистер Картер?

– Ну, знаете, «лед» в шоу обыкновенно делится. Иногда на четыре-пять частей.

– Ну, скажем, делится на пять частей, – предположил Карелла. – Это все равно составляет примерно двести-триста тысяч долларов навара на человека. Это большие деньги, мистер Картер.

– Но за них не стоит идти в тюрьму, – сказал Картер.