Леди Кошка - [3]

Так никто и не пришёл.

Мюриэль Понсонби не стала возобновлять объявление. «Возможно, всё, что ни делается — к лучшему, — думала она. — Я, вероятно, ни с кем бы и не поладила. Как-нибудь уж управлюсь сама». Тем не менее, делая покупки в деревне, она всё-таки поинтересовалась у владельцев магазинов, не знают ли они кого-либо подходящего, но ни у одного из них никого не было на примете.

— В данный момент — нет, мадам, — ответил ей мясник, слегка коснувшись своей соломенной шляпы, приветствуя её, — но я тотчас дам Вам знать, если о ком-либо услышу.

И другие ответили в том же духе. Они подмигивали своим покупателям, когда она выходила из их магазинов, а покупатели улыбались и качали головами, наблюдая, как она довольно неуверенно уезжает на высоком чёрном велосипеде с большой плетёной корзиной на руле.

«Бедная старушка, — думали они. — Ей нужна помощь, в этом нет сомнения, но ей очень повезёт, если она кого-нибудь найдёт. Как жаль, ведь на самом деле она — милая старушка».

Деревенские же детишки хихикали у неё за спиной. — Это Леди Кошка! — шептали они. А когда она проходила мимо, они скрючивали пальцы, как когти, и шипели и мяукали, как будто царапают друг друга.

Прошли недели, и Кузина Мадлен и Эдит Уилсон родили, одна — четыре, а другая — шесть котят. Это были обычные котята (потому что никто не умер среди семьи или друзей Леди Кошки), но теперь, когда в её доме стало тридцать животных, ей очень хотелось, чтобы кто-нибудь — всё равно кто — откликнулся на то её объявление.

К этому времени маленькая упитанная рыжая кошечка, которая была (и её хозяйка в этом ни капельки не сомневалась) реинкарнацией покойной великой Королевы, перестала пить материнское молоко. Леди Кошка осознала, что, хотя она всегда и старалась относиться ко всем своим животным одинаково, но к этой кошечке у неё сложилось особенное отношение. Она повсюду носила её с собой и долгое время никак не могла определиться, как же её называть.

Когда первый шок после обнаружения, кто воплотился в маленьком пушистом комочке, прошёл, она мало-помалу переставала относиться к этому котёнку с таким преувеличенным уважением. Она прекратила делать ей реверанс и пятясь выходить из комнаты. От первого обращения «Ваше Величество» она постепенно дошла до «Виктории», а позже, вполне освоившись с этой королевской особой, стала называть её просто «Вики».

Другие кошки, кстати, узнав от рыжего котёнка, кем она была в своём предыдущем воплощении, относились к ней с большим почтением — особенно Персиваль, так как в своём прошлом теле за свою храбрость в Индии он был награждён крестом Виктории.

Как-то раз в один из зимних дней, когда Усадьба Понсонби утопала в глубоком снегу, кто-то постучался в большую парадную дверь, и Леди Кошка пошла посмотреть, кто бы это мог быть, при этом Вики взгромоздилась ей на плечо.

Мюриэль открыла дверь, ожидая увидеть почтальона, потому что обычно больше никто не проходил всю длинную подъездную дорогу к дому. Но это был не почтальон. На ступеньках стояла девочка, бедно одетая и дрожащая от холода.

Хотя вообще-то Леди Кошка предпочитала кошек людям, она была доброй, поэтому сразу же, ничуть не раздумывая и не колеблясь, вскричала:

— Входи! Входи же! В такую погоду не долго и до смерти замёрзнуть. Иди за мной, у меня в гостиной тепло, камин горит.

Когда девочка шла за старой леди по громадному холлу, в котором от звука их шагов раздавалось гулкое эхо, множество кошек, столпившихся на лестнице и возле дверей, с любопытством провожали её взглядами.

— Сюда, садись поближе к огню и грейся, — заботливо усадила гостью Леди Кошка, — а я пойду и сделаю для тебя горячий напиток.

Когда девочка попила, и на её осунувшемся личике появился слабый румянец, Леди Кошка поинтересовалась:

— Теперь скажи мне, дитя, что я могу для тебя сделать?

Проговорив это, ей пришло в голову, что, возможно, девочка пришла по тому старому объявлению в «Хрониках Даммерсэта». «Надеюсь, что нет, — подумала Леди Кошка. — Она не из тех, кого я бы хотела иметь в помощницах. Дело не в том, что она ужасно одета, но её одежда грязна и неопрятна, в ней даже застряла солома».

Должно быть на лице Леди Кошки промелькнуло отвращение, потому что девочка встала и сказала:

— Мне не хотелось бы доставлять Вам ещё беспокойство, мадам. Я пойду. Спасибо Вам за доброту.

«Она говорит с Даммерсэтским акцентом. Местная девочка», — подумала Леди Кошка.

— Подожди минутку, — остановила она девочку. — Ты постучала в мою дверь, значит, ты должна сказать мне, что ты хотела.

— Я увидела свет в Вашем доме, — смущенно проговорила девочка, — а тут ещё снег… а я совсем устала… и я так давно не ела… я просто не могла дальше идти.

— Ты никуда сейчас и не пойдёшь, — решительно сказала Леди Кошка. — Садись. Я принесу тебе еды.

Глава Третья

Мюриэль Понсонби была безразлична к еде. В то время как её кошки питались разнообразно и ели в волю, сама она довольствовалась очень простой пищей, и у неё редко было много съестных запасов в доме.

Однако сейчас у неё нашлись и хороший горячий суп, и хлеб, и сыр для юной незнакомки. Только когда девочка закончила есть, Леди Кошка приступила к дальнейшим расспросам.