Леди и сокольничий - [46]

— Надеюсь, воспоминание о проявленном тобою благородстве согреет тебе душу, когда твое изуродованное лицо больше уже не будет привлекать взгляды женщин и моя блудливая сестричка откажется раздвинуть для тебя ноги, — злобно процедила Бет.

Страх охватил Логана. На пороге появился палач, но не с остро наточенным топором, а с куском раскаленного железа.

Глава 20

— Солейс!

Подняв голову, девушка увидела Питера, направлявшегося к ней. Они были в большом зале. Подойдя к столу, он устроился в кресле рядом с ней.

— Боялся, что опоздал и уже не застану тебя. Прости, что я так поздно. — Он взял с тарелки краюху хлеба.

За ужином Солейс почти не притронулась к еде. Она уже опасалась, что Питер не придет. А теперь задрожала от волнения. Девушка не знала, как начать разговор. Следовало осторожно расспросить Питера о щите наверху или о мече, который она видела. Но как это сделать, не упоминая имени Логана?

— Все в порядке, — наконец вымолвила Солейс, рассеянно поднеся к губам кружку с пивом. Действительно ли Логан член той же семьи? Или она ошиблась, и он попросту украл этот меч, и все это не более чем простое совпадение?

— Баркли еще раз послал людей на приступ, — сказал Питер, — но, слава Богу, нам удалось отбиться. Хотелось бы, однако, чтобы твой отец вернулся поскорее.

Солейс облизнула пересохшие губы.

— Питер, — неуверенно попросила она, — расскажи мне о своей семье.

Молодой человек удивленно посмотрел на нее.

— Ты, наверное, снова поднималась в тот зал, верно? Девушка пожала плечами.

— Не понимаю, откуда у тебя такая страсть ворошить прошлое? — вздохнул Питер.

Она ласково положила руку ему на плечо.

— Я вовсе не хотела тебя обидеть. Скажи… те портреты на старинных гобеленах…

— Ты меня ничуть не обидела, поверь. Просто та часть моей жизни давно уже в прошлом. И что тут знать? К тому же я все уже и так рассказал.

— У тебя есть двоюродные братья? — спросила Солейс.

— Наверное. По-моему, один живет в Кэвиндейле. Но я давно не слышал о нем. — Питер впился зубами в сочный ломоть оленины.

Кэвиндейл! Мурашки побежали у нее по спине. Логан говорил, что пришел из Кэвиндейла.

— А родные братья у тебя есть?

Рука Питера дрогнула, глаза потемнели, и он бросил на Солейс тяжелый взгляд.

— Да.

— А мне ты никогда не говорил, что у тебя есть брат.

— Был брат. Его давно уже нет в живых.

— А что с ним случилось? Лицо Питера исказилось от боли.

— Он предал всю семью.

— Что?!

— Он бросил нас. И с того самого дня, как пал наш замок, я больше его не видел.

— А как его звали? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Его звали Логан.

Логан очнулся от жгучей боли в щеке. Он вдруг вспомнил Х-образное клеймо, надвинувшееся на него из мрака, — раскаленное железо светилось в темноте багрово-алым цветом. Он боролся, как дьявол, но против стражей, закованных в доспехи и вооруженных мечами, мускулы бессильны. Потом раскаленное железо прижали к его щеке… и больше Логан уже ничего не помнил.

Он обвел взглядом камеру. Свет факела, пробиваясь сквозь толстую железную решетку, кое-как разгонял мрак. Логан разглядел стоявший у ног поднос с какой-то снедью. Он потянул носом и поморщился — в воздухе все еще пахло горелой человеческой плотью. Его плотью! Логан отшвырнул поднос ногой. И в ту же секунду нахлынули полчища крыс и набросились на еду. Металлический ошейник растер шею. Логан бешено рванул за цепь, которой его приковали к стене, но от этого боль в щеке стала нестерпимой.

Сейчас он проклинал Солейс за то, что она вошла в его жизнь. Проклинал за красоту, за колдовское очарование, которое не оставило Грэма равнодушным. За то, что свела его с ума, заставила потерять голову и забыть обо всем. Но больше всего Логан проклинал себя самого.

В тишине донжона опять слышалось лишь монотонное «кап-кап», вызывавшее томительную боль в висках. Логан устало откинул голову, устроившись так, чтобы меньше тер ошейник. Обожженная щека пульсировала.

Услышав клацанье ключа в замке, он насторожился. Наверное, стражник пришел за подносом. На полу появился желтый кружок света, но Логан даже не поднял головы. Уставившись в стену тусклым взглядом, он не шелохнулся, пока свет не упал на его черные сапоги. И вдруг ему показалось, что зашелестел шелк. «Должно быть, схожу с ума», — решил он. Теперь сердце грохотало так, что едва не лопались барабанные перепонки, но Логан был даже рад этому — по крайней мере не слышно надоедливого «кап-кап». В кружке света появился край шелковой юбки, почти коснувшись его сапог. Неужели Бет вернулась? Или это?.. В его душе ожила надежда. Но Логан обругал себя за глупость. Это не Солейс.

Стоявшая перед ним женщина опустилась на колени, и нежные пальчики сжали его руку. Взгляд Логана невольно остановился на упругих полушариях груди, двинулся вверх, по стройной белой шее к ярким алым губам, над которыми сияли зеленые звезды глаз. Ярость и боль, терзавшие его, стихли. Логан был почти счастлив. Он уже ничего не желал, только бы смотреть на нее, утопая в зеленой глубине глаз, и чувствовать прикосновения девушки, исцеляющие мучительную боль в щеке.

Аромат ее дыхания окутал Логана. Он потянулся к Солейс, схватил ее в объятия и прижал к груди. Мягкие волосы защекотали ему щеку. И вся она была такая теплая… особенно в холоде этого каменного мешка.