— Что бы ни сказал его милость, говорить он будет мне. На этот счет можете не волноваться, — заверила я молодого человека.
Волноваться как раз стоило мне самой, если не оправдаю оказанного доверия и подведу его милость. Уж он-то наверняка найдет способ отплатить мне за промах.
После недолго обсуждения наших будущих деяний, мы разошлись в разные стороны: мистер Оуэн направился к своей сестре, мистер Уиллоби же со мною решил наведаться на кухню, место, которое мужчины не так часто посещают, если в доме есть хозяйка.
Мисс Оуэн управлялась с достаточным умением: кухня сияла чистотой и порядком, которых никогда не бывает в доме, лишенном женского взгляда.
Разумеется, никто из прислуги не ожидал, что один из молодых хозяев явится, поэтому нам удалось расслышать часть разговора, непредназначенного для наших ушей.
— Вы видели ее-то? Эту девицу, что лорд привез из провинции? Поговаривали, будто ее уволокли фэйри, да только, видать, и им она не сдалась, — шепотом вещала кухарка, имени коей я, к несчастью не знала.
Дома вся прислуга была мне хорошо известна не только по имени, но также и по голосу, и по мелким обыкновениям. Не то что сплетничать, даже и болтать слишком много — и то не решались. В доме его милости пока так обжиться не удалось.
— Полноте, да ту ли девушку наш хозяин привез? — подхватила старуха, которая чистила овощи. — Эта вроде как посмазливей будет… Подикось, фэйри в дом пришла. Теперь жди беды.
В ответ на это все собравшиеся начали поддакивать и подтверждать, что я нечисть, и наверняка принесу в дом его милости множество самых разнообразных несчастий.
— Могу даже сказать, кто именно первый получит долю бед на свою голову, — показался перед слугами мистер Уиллоби.
Разговоры тут же смолкли.
— Сэр… — заикаясь, выдавила кухарка, очевидно, осознавая, какие неприятности навлекла на себя непомерно длинным языком.
Я посчитала, что и мне стоит явить себя.
Не оставлять же самое приятное мистеру Уиллоби, верно?
— Фэйри, кажется, не могут прикоснуться к холодному железу… — задумчиво произнесла я и взяла в руки лежащий на столе нож. А после медленно провела по металлу пальцем.
Слуги взирали в благоговейном молчании и как будто даже не решались моргнуть лишний раз.
— Вы же понимаете, как дурно — распространять слухи? — поддержал мою игру племянник лорда Дарроу.
Физиономия молодого человека хранила поистине каменное выражение, однако сонм чертей в зеленых глазах не давал усомниться в том, что мистер Уиллоби получает от развернувшейся на кухне мизансцены поистине колоссальное удовольствие.
Слуги тут же загомонили, пытаясь убедить, что все это они, конечно, понимают, как не понимать, и совершенно не хотели обидеть чем-либо барышню Уоррингтон. Мы с мистером Уиллоби лишь тонко улыбались и изредка переглядывались.
— Мало того, что разносите сплетни о хозяевах дома, так еще и проносите без ведома дяди Николаса письма мисс Оуэн, — продолжал молодой человек.
Тон его более всего напоминал тон королевского обвинителя. Племянник лорда Дарроу не спрашивал, не предполагал. Утверждал. И словно бы собирался карать правых и виноватых без разбору прямо сейчас.
Все слуги словно бы обмерли, даже не сомневаясь, что их ожидает множество самых разнообразных неприятностей. Я в этом тоже ни капли не сомневалась. За время нашего недолгого знакомства мистер Уиллоби продемонстрировал изрядную долю изобретательности.
— Сэр, но мы же ничего такого… — поспешно залепетала кухарка, покрываясь красными пятнами. — Как можно, сэр?! Мы никогда бы…
Племянник лорда взмахнул рукой — и на кухне повисла мертвая тишина. Разве что огонь потрескивал в очаге. Слуги будто бы и не дышали.
— Вы, — вкрадчиво и мягко начал молодой человек, — очерняете хозяев дома и их гостей. Помогаете посторонним вредить домочадцам. Да вас не уволить за такое нужно, а в тюрьму отправить!
Я не была полностью уверена в верности именно этой стратегии. Все же была вероятность попросту спугнуть шпионов… Вряд ли кто-то, вроде леди Элинор Уайтберри, станет связываться с круглыми идиотами. Но раз уж мистер Уиллоби решил вести именно такую игру, то мне пришлось старательно изображать хмурое воплощение правосудия. Ну и нож я тоже из рук не выпустила, чем изрядно нервировала собравшихся.
— Да что вы! — вновь подала голос кухарка.
Значит, приглядеться к ней следует получше. Или она на редкость глупа, что и развязывает ей язык, или же имеет право говорить за всех, кто собрался на кухне. Остальные слуги косились на нее, словно бы испрашивая дозволения.
Стало быть, именно кухарка здесь пользуется наибольшим уважением.
— Ничего подобного, сэр! Мы никогда бы не поступили так с нашим хозяином. Его милость так добр с нами!
Что-то такое в голосе женщины заставляло предположить, что она готова уже откровенно ответить на вопросы.
— Кто? — спросил мистер Уиллоби, явно предвкушая триумф.
Ответа мы не успели получить: где-то в доме раздался жуткий грохот, и всем стало не до допросов. В том числе племяннику лорда Дарроу и мне самой.
В первый момент я подумала, что попросту не бывает таких случайностей.
Я поняла, что прежде никогда не видела его милость действительно разъяренным. Подлинная злость лорда Николаса Дарроу была холодней зимнего ветра. Ни единого следа прежней злости не осталось во всем облике моего покровителя. Голос мужчины звучал ровно и спокойно.
