Леди Генри - [38]

– Так они уже уехали? – спросил Джон, побледнев.

– Да, мистер Готфрид, – ответил Уотсон. Появились лорд Генри и миссис Уиллис с мальчиком. Сославшись на головную боль, Джон не поддерживал беседу. Но когда появилась прелестная Габриэль с алой розой в завитых волосах, настроение его совсем испортилось. Вот этого Джон не ожидал! Он так привык к этой очаровательной тени Адели, девочке с желтыми глазами, что сама мысль об Адели, о том, что она наедине с пылким и влюбленным Анри, возбудили в его сердце яростную ревность.

После завтрака Джон увел Ричарда в классную комнату, где они прозанимались три часа кряду. Потом занялся делами лорда. В кабинете, за массивным ореховым столом он неутомимо работал, беспокойно поглядывая на часы. Получив экономическое образование, Джон имел обширные знания по этой части и легко открыл злоупотребления в графских поместьях. С неутомимым усердием он приводил все в порядок, сберегая крупные суммы денег, прежде утекавших из бюджета лорда. К тому же дела лондонских фирм отнимали немало сил, и он, как атлант, помогал графу нести и эту ношу. Он встал, прошелся по кабинету, отдернул штору и посмотрел вниз. На площадке перед подъездом стоял только черный «каули» лорда. Джон ушел на прогулку и больше часа бродил в окрестностях. Возвращаясь, он наделся увидеть Адель. Намеренно подходя к замку с северной стороны – так была не видна подъездная площадка – Джон испытал острое разочарование. Машины молодого графа у подъезда не было. Он нажал на кнопку звонка, старый Уотсон открыл ему. Еле сдерживаясь, Джон прошел через холл и взбежал по лестнице. В апартаментах графини пахло цветами, лучи заходящего солнца запивали комнаты. Где-то негромко играл радиоприемник. Джон пошел на звук. Комната Габриэли была открыта. В простом платье, с палитрой в руке девушка стояла у мольберта.

– Прошу прощения, Габриэль, – сказал Джон. – Я, наверное, помешал вам.

– Нет, нет, что вы, мистер Готфрид! Мне давно следовало бы сделать перерыв, – воскликнула девушка, повернувшись к молодому человеку и внимательно глядя на него блестящими янтарными глазами. Джон смутился.

– Габриэль, я… я подумал, не случилось ли неприятности с леди Аделью, – с запинкой произнес он. – Ее нет с раннего утра…

– Ах, мистер Готфрид, – воскликнула Габриэль. – Право, все в порядке! Леди Адель звонила в пятом часу. Кажется, она прекрасно проводит время. И потом, она с господином Анри. Уж он-то сумеет о ней позаботиться.

– Да, да, вы правы, – кивнул Джон. – Анри серьезный человек. И, вероятно, они скоро приедут.

Он уже проклинал себя за минуту слабости, за то, что пришел сюда. С заложенными в карманы руками, небрежной походкой прогуливался он по террасе. Поднялся ветер, запорхали сухие лепестки астр. Дождавшись, когда члены семьи, отобедав, разойдутся, Готфрид направился в столовую. Хмуро поел, не ощущая вкуса пищи, не придавая значения изысканности блюд. Наполняя тонкий бокал вином, он вспомнил вдруг слова Анри:

– Выпадают дни, когда бываешь не в духе. Тогда лучше всего надраться как следует.

– Что я и сделаю, – вслух сказал Джон с ироничной усмешкой на лице.

Уснул он рано. Проснулся среди ночи с головной болью, надел халат и тихо посидел на краю постели. Он услышал в ночной тишине шум подъезжающей машины, но остался недвижим, стараясь не пропустить ни звука. На потолок легли голубые прямоугольники света. Хлопнули дверцы, послышались голоса и стук каблуков Адели по плиткам двора. Свет погас, комната вновь погрузилась в прохладную тьму. Джон спустился в библиотеку, взял томик Шекспира, и, погрузившись в раздумья, просидел в своей спальне до рассвета, так и не раскрыв книги.

Наутро Джон увидел Адель в столовой, она рассеянно улыбнулась ему. Обряды каждого дня, размеренная жизнь, смутная улыбка женщины… Ночью Джон видел ее во сне и плакал, как когда-то в детстве.

К Анри вернулась его прежняя веселость, которая так ему шла. Граф словно очнулся от тяжелого сна, и теперь, как бывало раньше, они с Джоном катали в бильярдной шары, стреляли по мишеням или играли в триктрак и покер по маленькой. Иногда молодой граф с восторгом говорил об Адели, и тогда Джон до боли стискивал зубы.

Анри много времени проводил со своей мачехой. Он был счастлив каждой минутой общения с ней. Джон понимал, что Адель не права в том, что пользуясь своей красотой, возбуждает любовь молодого графа, отделенного от нее пропастью. И тут же спрашивал себя, не ревность ли это? Близился сентябрь. Стояли мягкие туманные утра, сад и парк были словно в молоке; в лучах бледного солнца сверкала мокрая трава, холодная и темная в тени; холмы высохли, а на западе, за Темзой, лежали желто-зеленые поля.

Вскоре Ричарду предстояло ехать в Лондон поступать в военное училище. Уже был назначен день отъезда. Предчувствуя близкую разлуку с привычным миром, мальчик часами бродил по замку или, в порыве чувственной нежности, бросался к матери и покрывал ее поцелуями. Адель тревожила разлука с сыном, но она озлилась бы на себя, если бы показала это.

Однажды Адель проснулась с чувством неудовлетворенности, более того, с чувством тайного желания, неосуществимого для нее. Она села в постели, охватив руками согнутые в коленях ноги. Темные волосы мягко укрыли ее всю. Ее прекрасные глаза устремились в окно, в сад. Это было даже не окно, а гигантский стеклянный проем, задрапированный тяжелыми шторами. Она впервые заметила жухлые листья на деревьях, и это неприятно поразило ее. Адель вперила взгляд в эти редкие еще желтые пятна среди сплошной зелени. Ветер раскачивал ветви. Солнце косо лежало на плоскости пейзажа, не заглядывая в спальню, где недвижимо сидела прекрасная женщина.