Леди-цыганка - [15]

Тот почувствовал себя глубоко уязвленным.

– Черт побери, Джейсон, в том, что касается породы, глаз у меня есть. Вам просто трудно угодить.

– Как всегда, – простодушно добавил Харрис. Бэрримор сердито сверкнул на него синими глазами, но вспомнил, что Джейсон только что забраковал и выбор Тома. Гнев его испарился, но горечь осталась.

– Вы никогда не принимали нас всерьез, Джейсон. Не знаю почему, но я ожидал, что теперь все будет иначе.

После этого инцидента покупки пошли гладко, и Джейсон приобрел нужных лошадей. Большинство из них расположили в конюшне дяди, предоставив опеке старшего грума, как и было условленно. Джейсон привез с собой конюха, его Жак был кузеном лакея Пьера, но Жака он предназначил для ухода за собственными лошадьми, которых тоже собирался купить в Англии. Джейсону посчастливилось найти красивого сильного вороного жеребца и пару кобыл ему под стать, а также несколько охотничьих лошадей – их он и отдал в опытные руки Жака.

В феврале же решился и квартирный вопрос – Джейсон устроился в собственных комнатах на Сент-Джеймс-стрит. Герцог нахмурился было, услышав о его планах, но потом равнодушно пожал плечами, заметив: «Делайте, как знаете, только помните, что в среду вы обедаете здесь со мной и Руфусом Кингом».

Передав депеши Джефферсона Кингу, приобретя лошадей, годных для основания завода, устроившись на холостяцкой квартире, Джейсон успокоился, расслабился и позволил Бэрримору и Харрису отнимать у него больше времени.

Однажды утром после ночной попойки с упомянутыми друзьями он проснулся с такой тяжелой головой, что подумал, а выдержит ли и дальше этот безудержный темп. Пока голова раскалывалась, мысли в ней приняли нужное направление. Пора кончать и это дикое пьянство, и этот разврат, иначе он вернется в Новый Орлеан конченым человеком в смысле здоровья.

В момент раскаяния в спальню вошел Пьер с озадаченным выражением на своей обезьяньей физиономии.

– Месье, вы что-нибудь искали прошлой ночью? Взглянув на него мутными глазами, Джейсон насмешливо спросил:

– Что? В половине пятого утра? И что я мог искать?

– Не знаю, но платье в вашем гардеробе было в беспорядке и обувь не в том виде, в каком я ее оставил.

– Вероятно, служанка, которая убирает комнаты, не смогла победить свое любопытство, – равнодушно предположил Джейсон.

– Если это так, месье, она заглядывала также в ящики бюро и даже в ваш стол в другой комнате, – колко отпарировал Пьер.

– Какого черта ты имеешь в виду? И откуда ты знаешь?

С видом глубокого превосходства Пьер спокойно ответил:

– Когда сегодня утром я заметил беспорядок в вашем платье и обуви, то осмелился уточнить, насколько далеко это… вынюхивание зашло. Она, очевидно, обыскала все. Особенного беспорядка не было, но я-то знаю, что вещи не совсем на своих местах.

– Ну, скажи негодяйке, что ее скверный маленький порок открыт, и, если это случится снова, я ее уволю.

С этими словами Джейсон выбросил инцидент из головы.

Меньше чем через неделю он присутствовал на конском аукционе в Эпсоме – как всегда, в сопровождении Бэрримора и Харриса. Англия наслаждалась необычно теплым февралем. Погода была чудесная, хотя в полях еще кое-где белел снег, и аукцион привлек массу народа. Наши друзья бродили среди переполненных проходов, рассматривая лошадей всех пород, от маленьких крепких уэльских пони до огромных величественных тяжеловозов.

Стоя у края окаймленного пурпурными канатами ринга, где проходил парад и назначались аукционные ставки, он восхищался лоснящейся гнедой кобылой, как вдруг его кольнуло неприятное ощущение, будто за ним следят. Сначала он не придал этому особого значения, но ощущение не исчезало, и он с некоторым любопытством обратил взгляд на волнующуюся пеструю толпу. Беглый взгляд не принес никаких результатов и, пожав плечами, он уже поворачивался к рингу, когда заметил модную пару – молодую женщину и джентльмена, пробирающихся к нему через толпу.

В то же мгновение Бэрримор предупредил, почти не разжимая губ:

– Не оборачивайтесь, мой друг, но сюда идет эта Маркхэм в сопровождении Клайва Пендлтона.

С настороженной улыбкой Джейсон наблюдал за их продвижением, размышляя, случайно или с умыслом появились здесь эти люди.

Элизабет Маркхэм была хорошенькая с роскошной фигурой вдова двадцати пяти лет от роду. В этот день она была восхитительна в своем муслиновом платье с высокой талией и узором из веточек лаванды. Соломенная шляпка с излишне широкой зеленой бархатной лентой, завязанной бантом за ухом, и тонкие светло-зеленые перчатки дополняли туалет молодой аристократки. Ее отцом был граф Маунт, герцог Тримэйн, он унаследовал титул меньше года назад после смерти своего брата Роберта. Джейсон познакомился с Элизабет и ее родителями, когда вместе с дядей был на обеде в их лондонском доме. Джейсону запомнились ее сверкающие карие глаза и роскошные волосы, хотя и не рыжие, но такие же шелковистые, как у гнедой кобылы на ринге. Джейсон начал вежливый флирт и дал себе слово встретиться с ней в более интимной обстановке. К этому были все основания. Она была чертовски хорошенькой, и он почувствовал желание, как только она ему улыбнулась.