Леди-бунтарка - [33]

Выходя на палубу, Томас с удивлением рассматривал свою пассажирку. Издали ее вполне можно принять за настоящую леди. Если, конечно, не обращать внимания на старомодные наряды, отсутствие прически и кинжал, закрепленный веревкой у талии. Но даже в этом нелепом платье – вздумай она прогуляться по Бонд-стрит – многие мужчины провожали бы ее восхищенными взглядами.

Сначала Томас был уверен, что Блу собирается поселиться в нищем и убогом Ист-Энде, среди самых грубых и вульгарных лондонцев. Но если бы это было так, то Месье, которому доводилось бывать в Лондоне, не стал бы тратить столько времени на то, чтобы научить свою воспитанницу правильно сидеть. В районе доков женщина, сидящая на скамье развалившись и широко расставив ноги, – дело обычное. Этим никого не удивишь. Совершенно ясно, что Месье отправился в это путешествие неспроста. Он спешно готовит девушку к дебюту и собирается ввести Блузетт Морган в круг гораздо более изысканный, нежели лондонский Ист-Энд. Но зачем? Ради чего? Эти вопросы не давали Томасу покоя.

Незаметно приблизившись к Блу, он невольно залюбовался ее темными кудрями, выбивавшимися из-под капора. Неожиданно ему захотелось коснуться этих шелковистых волос, и его охватило безрассудное желание подойти к девушке сзади и обхватить руками ее тонкую талию. Желание было таким сильным, что Томас сам себе поразился.

Тут Блу наконец заметила его и проворчала:

– Проклятый корсет! Так и сдохнуть недолго. – Она вдруг нахмурилась и спросила: – Чего вы на меня так вытаращились?

– Я думаю о вашем смертоносном корсете, – ответил Герцог с улыбкой. – Вам не нравится быть женщиной, мисс Морган?

– При чем тут это? Меня бесят тряпки, которые я вынуждена носить, чтобы походить на леди, черт побери! Так-то вот, капитан.

– Когда мы одни, я для вас просто Томас, – неожиданно сказал Герцог.

– Ладно, согласна, – кивнула Блу. Немного помолчав, она вновь заговорила: – Проклятые фижмы не позволяют опустить руки, ненавижу их. Ненавижу чулки. Меня бесит, что надо носить платье с таким вырезом, что каждый на этом корабле пялится на мою грудь. Ненавижу этот корабль и даже слышать не могу про Англию!

Герцогу пора было уходить, но он не смог справиться с любопытством.

– Так зачем же вы туда едете?

Ее руки в перчатках вцепились в леер, а губы крепко сжались.

– Отец заставил. Я еду к своей матери.

Как ни странно, Томасу не приходило в голову, что удочери Бо Билли Моргана может быть и живая мать. Собственно, он над этим не задумывался, но, вероятнее всего, это была какая-нибудь шлюха.

– Уж она-то настоящая леди, черт бы ее побрал, – продолжала Блу.

Леди? Мать этой девицы – леди? Томас решил оставить это утверждение без ответа.

– Поэтому и мне предстоит стать самой настоящей леди, будь все неладно! – С презрительной гримасой Блу лизнула кончик большого пальца и сплюнула в сторону фальшборта.

– О, я понял, – улыбнулся Томас. Было очевидно, что фантазии Блу не имели ничего общего с реальностью. Но она всего лишь повторяла то, что ей говорили. А представления Бо Билли о том, что такое подлинная леди, существенно отличаются от тех, что приняты в Англии. Бедняга Морган способен принять за леди всякую, кто изображает из себя скромницу и хотя бы иногда моется. Одному Богу известно, кто такая мать Блу и что это за особа.

Должно быть, девушка почувствовала недоверие в его тоне, потому что она вдруг резко повернулась.

– Вы сомневаетесь, что я смогу стать настоящей леди?

– Моя дорогая Блу, можно одеть волка в шкуру ягненка. Можно научить его блеять, кормить травой и обращаться с ним, как с ягненком. Но он все равно останется волком.

Блу сжала кулаки и подбоченилась.

– Думаете, у меня кишка тонка и я не стану леди, не стану такой же, как моя мать?

– Леди нельзя стать. Ею нужно родиться. В этом мире у каждого свое предназначение.

Блу вспыхнула. Ее глаза метали молнии.

– Все с вами ясно! Вы думаете, леди из меня ни за что не получится.

Господи, как ему вдруг захотелось ее поцеловать. Глаза девушки сверкали темным огнем, и он чувствовал на губах ее сладкое дыхание. От Блу пахло яблоком, она только что его грызла. А если опустить взгляд, то можно увидеть нежные округлости се грудей…

– Увы, дорогая, именно так я и думаю, – проговорил он с сожалением в голосе.

– Дьявольщина! – Блу сверлила его взглядом. – Да вы, кажется, забыли, с кем разговариваете. Перед вами дочь Бо Билли. – Девушка ударила себя кулаком в грудь. – И для меня нет ничего невозможного. Стоит мне захотеть, и я сумею все, что угодно!

Герцог с видимым усилием оторвал взгляд от ее губ.

– Быть английской леди – далеко не то же самое, что освоить искусство кулинарии, научиться сидеть, ходить или даже говорить.

– Говорить? Первый раз слышу подобное! И что же, черт подери, не так с моей речью? Даже интересно.

– Аристократизму нельзя научиться. Это особое качество. Оно воспитывается с рождения. Это и безупречные манеры, и утонченность, и внутренняя культура, и многое другое, что не поддается определению. Поверьте, невозможно за несколько недель или даже лет обрести то, что человек вбирает в себя в течение всей жизни.

– Нет, возможно! Вы меня еще не знаете, ваша надменная светлость! – Она резко развернулась и, гордо вскинув голову, стремительно покинула палубу.