Лед твоих объятий - [17]

Я ничего не ответила на это самонадеянное обещание. В голове уже крутились планы на предстоящий день.

Спустившись по лестнице, погладила теплый бок двигора и, получив в ответ едва слышное урчание, улыбнулась. Что бы я ни говорила Тайре, эр-сат был хорошим двигом. Мощным, спокойным, рассудительным. И сердце в нем билось верное и преданное хозяину. Мало кто из простых людей знал о том, что в каждом двигоре оставалась частичка существа, послужившего прототипом машины. Да-да, эта внушительная груда металла была живой и разумной. Правда, не каждый мог слышать душу двига. Только прирожденные двигорщики. Или пилоты, если использовать официальное название немногочисленных счастливчиков.

Я – слышала. И в этом-то и заключалась проблема. Женщин в двигорщики не брали. Вернее, не так. Правильнее было бы сказать, что чувствовали и ощущали душу двигора только мужчины. Рэйи считались неспособными на взаимодействие с механической птицей. Истина, не подлежащая сомнению. А я… А мне никто не верил. Ни родители, ни экзаменаторы в летной школе, ни лорд Куорн – легендарный изобретатель и первый конструктор двигов. Только Мартин знал правду, но старательно делал вид, что она ему неизвестна. Впрочем, брат всегда относился ко мне как к досадной помехе. Стоит ли удивляться тому, что он не встал на мою сторону?

– Бекки, как думаешь, Бобби согласится поехать со мной на побережье?

Вопрос Тэй отвлек меня от размышлений.

– Тэй, ты же говорила, что с Бобби покончено?

– Не могу я так, Бекки. – Тайра грустно вздохнула. – Знаю, дура. Но что уж теперь? Мне без него еще хуже, чем с ним. Каждую минуту думаю, где он и с кем. И порываюсь активировать виг-тон, чтобы узнать…

– Тэй, а Роберт тоже рвется узнать, что с тобой и где ты? За эти три дня он хоть раз с тобой связался?

– Бекки, ты же знаешь, что ему на меня плевать. – Подруга горько усмехнулась.

– Вот что, Тайра, – я решительно посмотрела на Тэй. – Хватит страдать по этому доргову Энскому! Поезжай к бабушке, отдохни, развейся, пофлиртуй с симпатичными парнями. А Роберт пусть сам тебя ищет, если ты ему нужна.

Я не стала говорить подруге, что Бобби и мизинца ее не стоит. Не стала убеждать, чтобы она разорвала с ним отношения. Не стала доказывать, что ей не нужен такой бабник, как Энском. Нет. Тэй должна была сама принять это решение.

– Думаешь?

– Уверена.

На этом разговор и закончился. Мы спустились вниз, поздоровались с матушкой, и Тэй порталом ушла к себе. А мне пришлось выслушать еще одну нотацию, на сей раз – от Мартина, узнать, что я под домашним арестом, и отправиться в свои покои дожидаться вечернего разговора с отцом.

Себастиан Кимли

– Ваше величество, я к вам с поразительными новостями. – Гивейский почтительно склонил голову перед императором. – Я только что вернулся из Ругдена…

Лорд Гринделл говорил что-то еще, но он не слышал ни слова. Напряженно вглядывался в до боли знакомое лицо и не мог сдержать бушующие эмоции. Артур. Передо мной стоял Артур! Те же серые глаза, тот же проницательный взгляд, та же серьезность и слегка усталый вид. Его брат. Любимый, но преданный им брат. Живой и невредимый.

Он непроизвольно сделал несколько шагов вперед и приблизился к сидящему за столом мужчине.

– Арт! – слетело с пересохших от волнения губ.

– Герцог? – Император вопросительно посмотрел на Гивейского. – Кто этот человек? И что он делает в моем кабинете?

– Вот об этом я и хотел вам рассказать, ваше величество, – спокойно произнес лорд Гринделл. – Это Себастиан Рональд Кимли. Бывший император и брат вашего…

Договорить Гивейский не успел.

– Я помню семейную историю, Алекс, – резко перебил его император и оторвался наконец от документов, которые до этого внимательно изучал. – Непонятно только, с чего ты решил, что этот рэй является моим дядей.

Его величество поднялся.

– Удивительное сходство, – после недолгого молчаливого осмотра, заметил он. – Совсем как на портретах. Значит, вы утверждаете, что вы – Кимли?

Серые глаза блеснули холодным льдом.

У него оборвалось сердце. Этот осмотр… В какой-то момент ему показалось, что сейчас Артур выскажет о нем все, что думает, назовет убийцей и предателем и выгонит вон. Больная совесть шептала, что так и будет. И он не заслужил ничего иного. И не вправе требовать другого отношения.

– Что скажете?

Он не стал ничего объяснять. Просто отпустил ледяную сущность, позволяя ей коснуться сердца стоящего напротив мужчины. Секунда, другая. Родовая магия Греллинов нашла отклик, и лед императора принял ее, признавая за свою. А он… Он почувствовал, что это не Арт. Нет, умом он все понимал, но потрясающее сходство Ричарда со своим отцом ошеломляло и заставляло забыть о прошедших веках и эпохах.

– Значит, легенды не лгут, – задумчиво заметил Ричард, и морозный узор сошел с его щек. – Проклятый император искупил свою вину годами ледяного одиночества и забвения.

Он вздрогнул. Слишком явственными были воспоминания о недавнем прошлом. Холод, тоска, отчаяние. И невозможность что-либо изменить. И безнадежность, разъедающая мозг почище кислоты. И слова, прозвучавшие однажды в темноте его склепа.

Он до сих пор боялся закрыть глаза, опасаясь снова очнуться в неподвижно застывшем теле. И до сих пор чувствовал отчаяние неумирающей души. Проклятие. Оно настигло его. Единый не простил того, что он натворил, и наказал сполна.