Лёд моих диких снов - [33]

- Врут, - отозвался я, подойдя вплотную к его столу. Чуть подняв глаза, посмотрел в небольшое окно, в которое минутой ранее смотрел он сам. Сквозь мутное грязное стекло силуэт мажора с Бугатти был едва различим.

- Интересный экземпляр, - заметил Рустем.

- Новый боец?

- Боец? - Алиев усмехнулся. Поднялся на ноги и встал возле меня. - У меня на его счёт другие планы. Пусть потешит пока свое самолюбие на ринге. А после боя с тобой я возьму его в оборот.

- И кто он? - Уточнил я, хотя особого интереса мажор у меня не вызывал. Уточнил так, между делом, зная, что в оборот Рустем берёт тех, кто когда-нибудь сыграет в его игре выгодную партию. Можно было бы сказать, что и я находился у него в обороте. Только после большой военной игры, Алиевская паутина перестала быть для меня значимой.

- Что ж ты, Архип, соседей своих не узнаешь? Игорь Матвеев. Сынок прокурора.

- Высоко берешь, - отозвался я, отворачиваясь от окна. Встретившись глазами с Рустемом, без особого удивления заметил, как его взгляд из смеющегося превратился в настороженный. Он понял. Не мог не понять. Все его стратегии могли полететь к чертям собачьим. Слишком большая пропасть появилась за этот год. Не осталось больше ниточек, за которые он мог меня дёргать.

Молчание затянулось. Рустем хотел что-то сказать, но решил не искушать судьбу лишний раз и вернулся к прерванному разговору.

- Сам по себе Матвеев не представляет для меня никакого интереса. Боец из него никакой. Но он пришел сюда сам, а я не привык упускать шансов, которые идут мне в руки. Ринг не для него. Нужно что-то посерьёзнее. Чтобы и хотел повернуть назад, да не смог бы.

- Не наиграешься, кукловод?

- Что ты, Архип. Игра только начинается.

- Не зарвись, Рустик. Даже самый фартовый рано или поздно проигрывает.

Он чуть прищурил веки, силясь понять, угроза это или предупреждение. Помогать я ему не стал, фраза так и повисла в воздухе.

- Мне нужен бой.

- С кем? - Уточнил Алиев, всё ещё не спуская с меня глаз.

- Всё равно.

- Пообтрепался? - Рустем понимающе улыбнулся. - Что, не сильно в наше время армия поощряет своих солдат?

- Дату назначишь или позже зайти?

- Я сам тебя найду.

Глава 2

В другой раз мажора из Бугатти я встретил в центре города, всего в нескольких кварталах от дома матери.

Сынок прокурора, светясь неозабоченной веселой жизнью, сидел на уличной террасе небольшого кафе в обнимку с девушкой. Лёгкий шейный платок и невесомые кудряшки развивались под потоками пронизывающего ноябрьского ветра. Мажор смотрел на нее с нескрываемым удовольствием и легонько стирал что-то с уголков ее губ. Девушка улыбалась. И в улыбке этой сквозило незнание будущего. Того будущего, которое уготовано её мажористому принцу с Бугатти.

Я тоже не знал, для чего он понадобился Рустему. Но глядя на эту идиллическую картину, которая вскоре лопнет, как мыльный пузырь, я вдруг почувствовал себя каким-то потасканным и мерзким.

Девушка скользнула по мне взглядом и я понял, что мыльный пузырь лопнул значительно раньше, чем я предполагал. Не было в ее глазах счастья. Они оставались серьезными и внимательными. Слишком резкий контраст среди мирных гражданских глаз.

Ад – это состояние души. Прав был Старшина. И у каждого свой ад.

Подмигнув пассии прокурорского отпрыска, я двинулся дальше.

– Эй, ты! Ты следишь за мной? - в голосе сквозило напряжение и предчувствие угрозы.

– Не я, так другие, - ответил я не оборачиваясь.

Идти туда, куда повели меня ноги, я не собирался, но что-то неумолимо тянуло в этот двор, вобравший в себя все отголоски моей юности. Спорт площадка, на которой я до изнеможения истязал свои мышцы, чтобы не упасть в грязь лицом на очередном соревновании. Беседка, в которой каждый вечер собиралась шумная компания друзей, в которой я сидел с Верой до поздней ночи. Не было теперь ни друзей, ни Веры. Только какая-то вымотанная женщина с орущим на руках ребенком. Мать в ней я признал не сразу.

– Нянькой подрабатываешь?

Она встрепенулась. Уставилась на меня как на привидение. Сильнее прижала ребенка к себе, словно защищая.

– Долгожданный наследник? – Я усмехнулся, бросив взгляд в сторону синей коляски. - Где родители?

– За городом, - нехотя поделилась новоиспечённая бабушка. - Как отслужил?

– Нормально.

– Слышала, пьешь.

– С кем не бывает?

– Помоги с коляской. Нам домой пора.

Мать упорно не смотрела мне в глаза, делая из меня пустое место. Ребенок заходился у нее на руках всю дорогу до квартиры. Дома начал орать ещё сильнее. Мать морщилась, шептала что-то невразумительно-ласковое, попутно скидывая обувь. Отнесла ребенка в люльку, бросилась в ванную, оттуда на кухню. Мелкий заливался во всю мощь лёгких. Мать гремела посудой.

Скинув кроссовки, прошёл в ванную. Вымыл руки и направился к ребенку. Несколько секунд тупо смотрел на орущий комок, ставший жирной красной чертой, переразавшей мою жизнь пополам. С Верой и без Веры.

Сделав над собой усилие, все же взял его на руки.

– Ну и чего голосишь, мужик? Не враг я тебе. Не трону я твоих родителей.

Ребенок несколько раз всхлипнул и затих. Нелепо взмахнул пухлой ручкой и неожиданно улыбнулся.

– Ты зачем его взял?

Мать явилась на неожиданную тишину и замерла в проёме с бутылочкой в руках.