Лёд моих диких снов - [30]

Через сутки тишина в поезде сменилась гомоном и пьяным хохотом. Отслужившие "деды" праздновали дембель в соседнем купе.

Беспокойный сон как ветром сдуло. Пролежав на полке ещё минут десять, я спрыгнул вниз. Подхватил со столика пачку сигарет и направился к дверям.

- Не ввязывайся, - бросил вслед Антон.

- Не собирался.

Путь к тамбуру был перекрыт. В коридоре толпилось около пятнадцати вчерашних солдат.

Выудив сигарету, привалился к ближнему окну и закурил, безучастно глядя на веселье.

- О, да мы тут не одни, - подал голос стоящий в метре от меня дембель. Шум наполовину стих. Ещё пятеро обернулись в мою сторону. Кто-то из толпы вальяжно хохотнул.

- Да какой с него дембель? Грибник какой-то. Ветром походу занесло.

- Что за форма, боец? - Развязно уточнил один, едва ворочая языком.

- Какие-то проблемы? - Спросил я спокойно, скользнув взглядом по его парадному кителю. Моя простая "стекляшка" без знаков отличия смотрелась на его фоне скудно и ущербно.

- Проблемы? - Переспросил, пьяно усмехнувшись. - Это он мне, падла, про проблемы? Вот это видел? - Он ткнул пальцем в погоны на левом плече. - Не научили тебя, молокососа, как разговаривать со старшим по званию?

- Ты научи. В чем дело?

- Ах ты, сука! Пока вы тут, грибники сраные, в лесу с сучками копаетесь, мы там долг родине отдаем. Чтобы потом такую суку как ты защищать. А ты мне ещё и дерзишь? Убью, нах...

- Так убьешь или защитить? Я что-то не понял.

- Он что, издевается что ли? Ну ты нарвался, хрен собачий!

Вовремя заметив его движение, я сместился ближе к своему купе.

Описав ногой дугу, он встал в стойку и резко выкинул кулак в мою сторону. Поезд тряхнуло. Не удержав равновесия, он полетел вслед за своим кулаком и рухнул на грязный заплеваный пол.

- Ты чё, сука? - Ошалело выдохнул его компаньон, посмотрев в сторону поверженного друга. Затем перевел глаза на меня и отшатнулся, встретившись со мной взглядом. Весь его боевой запал как-то резко стих. Остальные рвения выяснить со мной отношения не проявили.

Сделав последнюю затяжку, я щелчком вышиб окурок в окно и зашёл обратно в купе.

***

Выйдя с вокзала я немного растерялся. Вокруг туда-сюда сновали люди. Обычные, нормальные люди, спешащие на поезд и встречающие кого-то. Они не смотрели по сторонам, полностью углубившись в свои проблемы.

- Чего встал? - Дерзко выкрикнул парнишка, бежавший вслед за своими родителями и натолкнувшийся на меня. - Слепой, блин, что ли? - Пробубнил себе под нос, обведя безучастным взглядом нашу троицу в камуфляже.

Антон похлопал меня по плечу и подтолкнул вперёд. Пока мы шли до маршрутки, я всё время непроизвольно оглядывался по сторонам, ища какой-то подвох в неожиданно позабытой городской суете. На автомате сжимал покрепче гриф гитары, не соображая, что это вовсе не приклад.

В маршрутке я принялся внимательно разглядывать лица пассажиров, боковым зрением держа жесты каждого из них во внимании. Когда моложавый мужик резко вскинул руку к своим волосам, я едва сдержался, чтобы эту самую руку не перехватить.

- Уймись, Архипов, - тихо проговорил Антон. - Дома мы. Дома.

- Выпить надо, - констатировал он спустя пару минут. - Сейчас ко мне зарулим.

- Я – пас, - ответил Макс. - Мать ждёт.

- Ну а ты?

- А меня никто не ждёт, - отозвался я, придвинув гитару поближе, чтобы освободить проход бабульке с полной авоськой.

- Вот и ладушки. А то того гляди тронемся скоро.

Соскочив на остановке, оставили Макса и тронулись дальше пешком. Купили две бутылки водки и зарулили к дому Мержинсиких.

Дверь открыл Юрец.

- Здорово, братуха, - радостно гаркнул Антон, оттесняя брата с прохода. - Не ждали? А мы припёрлись, - поделился он, с грохотом скидывая берцы. - Твою мать, как без них хорошо то!

Юрец молчал, каким-то контуженным взглядом наблюдая за братом.

- Давай проходи, Димон. Чего встал? - Антон поднял на меня глаза, проследил за моим взглядом и заткнулся. Радостная улыбка потихоньку начала сползать. - Юрец? Ты чего? С похмелюги что ли?

- Где ты был, сука? - Тихо спросил Юрка, резко выдохнув носом воздух.

- Чего?

- Я тебя спрашиваю! Где ты, сука, был?

Что-то в его мозгу перемкнуло. Я успел заметить кулак, но не успел ничего сделать. Антон отшатнулся, очумело уставившись на брата. Тот занёс кулак для нового удара, но тут уже Антон его опередил. Заломил руку и припечатал к стене. Юрец громко сглотнул и медленно осел на колени. Задрожал, судорожно втягивая воздух сквозь зубы.

Словно что-то почувствовав, Антон шагнул в сторону зала. Бросив последний взгляд на Юрца, я вошёл следом. В глаза сразу же бросились две фоторамки с серванта. Обе с черными лентами. Мать и Малой.

- Когда?

- Четыре месяца прошло.

Видя смерть каждый день начинаешь к ней привыкать. Но это там, на войне. А на гражданке. К этому готовы мы не были. Я медленно опустился на подвернувшийся табурет и тупо уставился на радостное лицо Малого, смотрящего на нас сквозь стекло фоторамки.

- От тебя ни слуху, ни духу. Мать подкосило. А потом и Малой с наркотой. В октагоне приставился, на дозу зарабатывал. Не выдержала. Обширный инфаркт.

Антон сделал глубокий вдох и резко выкинул кулак в сторону серванта. Стекло разлетелось, резанув его руку. Порезы медленно наполнились сочащейся кровью и она потекла вниз по опущенной руке. Я смотрел на багровые капли, падающие на светлый ковёр и не мог сделать и вдоха. Внутри меня в этот момент словно взрывалась раз за разом "лимонка", разрывая аорты и лёгкие.