Лёд и алмаз - [2]

Вернее, это раньше семь вросших в меня аномальных сгустков в виде алмазов по пятьсот карат каждый стоили таких денег. Как вскоре выяснилось, тогдашняя цена моего симбионта — и одновременно красная цена моей жизни — была далеко не окончательной. Сегодня он оценивался бы многократно выше. Во сколько же именно, и предположить трудно.

Мне — невольному обладателю этих проклятых сокровищ — подобные сведения не разглашают. Но сам факт того, что я — военный преступник и дезертир, не пошёл втихаря под нож, а был оставлен в живых и при своих алмазах, говорит о многом. И тесты, каким меня подвергают с тех пор в научно-исследовательском центре «Светоч» на Керченской военной базе, также свидетельствуют: прерванное шесть лет назад изучение моего феномена возобновлено и вышло на новый, более углубленный уровень.

Вот только мне от этого, увы, ни тепло, ни… Нет, вру: всё-таки холодно. Чертовски холодно! Просто удивительно, как ещё кровь не заледенела в моих жилах от систематических пробежек голышом по заснеженным окрестностям нашей базы.

Зачем я бегаю здесь в трусах на морозе и ураганном ветру? Разумеется, во имя грядущего торжества науки, а не на потеху своего надзирателя Грободела и роты его головорезов. Никаких шуток — всё серьёзнее некуда. Судите сами: ради одного полевого эксперимента надо мной учёные иногда жертвуют до полудюжины человеческих жизней. Бывает и меньше — всё зависит от наличия в Центре подопытного материала. Его поставкой занимается всё тот же полковник Хряков. И с этой задачей он справляется не хуже, чем с прочими своими служебными обязанностями. Подобное тестирование проводится дважды в неделю, и ещё ни разу я не пробежал свой кросс, не столкнувшись с одним или несколькими полковничьими камикадзе.

Где Грободел берёт своих смертников и с какой целью на меня натравливает — вопросы, на которые он никогда не даст мне правдивые ответы. Да они мне и не нужны. И без них всё здесь предельно ясно. На полевых опытах я сталкиваюсь не с испытателями-добровольцами и не с наёмниками — внештатными сотрудниками «Светоча». Все мои противники — пойманные в ходе армейских зачисток сталкеры. Разные: от обычных бродяг и мелких промысловиков до напичканных современными имплантами членов крупнейших сталкерских группировок. Иногда попадаются даже рыцари Священного Узла. Что любопытно, ведь раньше между Орденом и военными сохранялось пусть зыбкое, но перемирие. И всё же, как показывала практика, чистильщики порой не гнушались браконьерством и не отпускали обратно в реку рыбу, чей отлов был им настрого запрещен. Хряков норовил навлечь на себя гнев Командора Ордена Хантера, но продолжал втайне доставлять на базу самых матёрых бойцов Пятизонья — отборный материал для проводимых учёными тестов. И это также косвенно свидетельствовало о важности их сегодняшних изысканий.

Второй вопрос — «С какой целью всё это делается?» — более сложный, нежели первый. Но и на него я со временем нашёл ответ, почему, вопреки моим ожиданиям, меня оставили в живых. Чтобы прояснить для вас эту загадку, давайте вновь вернёмся к финалу нашей предыдущей истории. А точнее — к моей короткой, но яростной стычке с королем скоргов — Трояном. Стычке, которая закончилась для меня и для него боевой ничьей.

Столкнувшись тогда с самой одиозной тварью Пятизонья, я должен был по всем предпосылкам проиграть. И проиграл бы, не перехвати мой симбионт управление моим телом целиком на себя. Вспыхнув аномальным огнём и заставив меня светиться, будто лампочка, он набросился на Трояна с невероятной скоростью и отвагой. И не только не позволил ему распылить меня на атомы, но и заставил того шарахаться от нас, словно отгоняемого палкой пса.

Если бы не атаковавшие уже поверженного на тот момент Жнеца бомбардировщики, неизвестно, чем в конце концов завершилась бы наша драка. Спасаясь от авианалёта, мы с Трояном бросились кто куда и больше с той поры не встречались. Но я всё ещё боялся, как бы он, желая свести со мной счёты, не явился на Керченскую базу и не учинил здесь массовый геноцид. Вряд ли результат того боя удовлетворил не привыкшего получать по загривку Трояна. А значит, я имел все основания полагать, что мы с ним ещё встретимся. И что третьего нашего поединка не на жизнь, а на смерть уже точно не будет…

Пленившие меня затем десантники понятия не имели, что за добыча угодит им в руки, поскольку планировали высадиться на уже проутюженный бомбами плацдарм. Готовясь к бомбардировке гигантской цели, армейские координаторы не обратили поначалу внимания на мечущуюся у неё по броне маленькую человеческую фигурку. Полупрозрачный, бесформенный призрак-Троян был им со спутника и подавно не виден. Но, подведя итоги операции и проанализировав все собранные данные, включая те, что были получены на моих допросах, чистильщики пришли к выводу: я им не солгал. Уникальная драка между мной и Трояном действительно имела место и протекала именно так, как я её описывал.

Да, каюсь: я выдал военным всё как на духу. К чему вообще мне было лгать, упорствовать или выгораживать кого-либо на допросах? Наоборот, пообещав дознавателям говорить правду, я заключил с ними сделку, чтобы после следствия все обвинения с Жорика и Динары были официально сняты. А сами мои товарищи — отправлены за Барьер без наручников, как полностью искупившие свою вину свободные граждане.