Лечиться будем - [25]
Вот это чутье!
Но как же надо ненавидеть Толстого, чтобы выучить его наизусть?
Глава 10. Натуралиссимус
Уберите этого симулянта!
Ярослав Гашек.
Содержать заведения подобные «Последнему прибежищу» считалось делом хлопотным, но в целом выгодным. Минимальная арендная плата, прочие льготы, а главное, финансовая поддержка со стороны здравоохранки, неустанно заботящейся о том, чтобы скорбные главой, так сказать, не слишком терялись из виду.
Больше всех платили слесарям (как правило, бывшим монтировщикам сцены). Полы в «Прибежище» заслуживали отдельного упоминания - где еще увидишь полы в горошек? Врезанные в них металлические кружочки размером с монету были на самом деле заглушками, скрывающими гнезда для крепления ножек.
Каждый раз после очередного раскола какой-либо фракции под навесом появлялись два мрачных слесаря и, играя желваками, принимались откреплять и переставлять мебель - все это под визгливые требования, басовитые угрозы и слезные просьбы клиентов, которых даже психами нельзя было вслух назвать, поскольку за такое увольняли.
Адская работа.
Несмотря на то, что в первой половине дня народу в «Прибежище» собиралось не так много, бисексуалы, судя по всему, уже успели с утра пораньше разругаться вдребезги, на сей раз на религиозные темы (так называемый бред архаический). Вчера еще единый массив столиков и стульев в дальнем углу веранды распался на два неравных островка, разделенных узким проходом. Над левым островком (тем, что поменьше) уже успели укрепить самодельный бумажный плакатик «Все на борьбу с внутренней картавостью!».
– Ущербная, чуждая нам вера! - погромыхивал басом некий жизнерадостный упитанный жлоб, явно пребывая в маниакальной фазе циркулярного психоза. - Этот ваш распятый жиденок… - И неистово жестикулировал кукишем. Видимо, сложил по ходу мысли, да забыл распустить.
– Даже Владимир Святой… - бормотал по ту сторону прохода трясущийся слезливый попик, наверняка страдающий бредом вечного существования, характерным для инволюционной парафрении. - Владимир Святой… Свирепый язычник до крещения…
– Святого нашел! Ренегат твой Владимир! За Киев язычество наше продал! Веру отцов!..
– Гордыня, бесовская гордыня… - всплескивал попик широкими рукавами.
– Правильно, гордыня! - гремело слева. - А мы всегда были гордым народом! Наши предки, сливаясь с природой, сверлили угол избы и молились: «Изба моя, дыра моя, спаси меня…»
– Дырники!
Жлобина вскочил, вскинул кукиш и сразу стал похож на Статую Свободы.
– Не дырники, а вертодырцы! Или дыромоляи! Попик в ужасе тряс бороденкой и мелко открещивался.
Под портретом Николая Клюева разговоры велись в более спокойном тоне:
– В Лыцке вон, я слышал, даже должность такая есть: освобожденный патриот…
– В каком смысле освобожденный? Условно?
– Да нет же! Ничем больше не занимается, представляешь? Только патриотизмом. У всех на виду, не стыдясь, не стесняясь… Зарплату за это получает!
К Артёму Стратополоху претензий пока ни у кого не было - ни за вчерашнее, ни за сегодняшнее. Вчерашнее уже забылось, а про сегодняшнее, надо полагать, никто еще не пронюхал. Кстати, большинство патриопатов газету «Будьте здоровы!» и в руки взять побрезгают, но есть такие, для которых необходимо знать врага в лицо… От этих не укроешься.
Сдав на входе косметичку, в чьих недрах наверняка отыскались бы мелкие колющие предметы, под навес строевым шагом вошла памятная Стратополоху моложавая мегера. Пуговка. Приостановилась напротив Артёма и, убив его грязной двусмысленной усмешкой, проследовала на свое место. Села, выпрямилась.
Еще раз обменялись взглядами. В ее глазах он прочел откровенную мизандрию - иными словами, патологическое отвращение женщины к мужчине, сам же пережил ярко выраженный приступ эрейтофобии (навязчивого страха покраснеть). Первое наблюдается обычно при истерии, второе - при неврозах.
Такое чувство, что канонических пятидесяти граммов для восстановления душевного равновесия сегодня, пожалуй, будет маловато. Заказал сто. Какую-то он вчера, помнится, фразу хотел занести в блокнот, когда засыпал. Теперь уже, конечно, не вспомнить… Жаль.
Сами по себе правила не вызывают нервных расстройств. Расстройства начинаются лишь с возникновением исключений. Привыкши ожидать от «больничного режима» худа и только худа, Артём Стратополох был совершенно сбит с панталыку внезапным благодеянием газеты «Будьте здоровы!». Кроме того, кому, как не ему, литератору, знать, что стоит властям обласкать писаку, как обласканный становится бездарен. И это тоже беспокоило.
В противоположном конце веранды взрыкивали и ухали голоса. Все естественно: чтобы в полной мере передать на словах мощь Отчизны, приходится постоянно взревывать по-бычьи.
– Мы живем в великой счастливой стране, - взволнованно дребезжал издали голос попика, - просто бес нам глаза отводит - вот и видим вокруг себя мерзость запустения.
– Ну и что? Ну и что?! - вопрошали под портретом поэта Клюева. - У Набокова, например, тоска по Родине приняла черты педофилии…
Ну-с, так что у нас поднакопилось вчера за творческие полчаса, втиснувшиеся между появлением лже-Безуглова и известием о возвращении к родному алфавиту?
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Увидите этого старичка, ни в коем случае к нему не подсаживайтесь. И уж тем более не вздумайте жаловаться ему на свои житейские горести. Выслушает, посочувствует и так поможет, что мало не покажется. От автора: Был у меня друг Петя. Совершенно феерический человек: озорник, мистификатор, временами просто хулиган. Жить без него так тоскливо, что время от времени я сочиняю рассказы про Петю. Истории, разумеется, вымышленные, но характер, поверьте, подлинный.
«Оставь надежду, всяк сюда входящий!»Эти вселяющие ужас слова на вратах Ада — первое, что суждено увидеть душам грешников на том свете. Потом суровый перевозчик Харон загонит души в ладью и доставит на тот берег реки мертвых. Там, за Ахероном, вечный мрак, оттуда нет возврата… И тем не менее, герой повести Евгения Лукина ухитряется совершить побег из Ада и прожить еще одну короткую, полную опасностей жизнь.Награды и премии:Интерпресскон, 1996 — Средняя форма (повесть);Бронзовая Улитка, 1996 — Средняя форма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В результате разнообразной деятельности человека одной из планет наступает век костяной и каменный. Люди кочуют небольшими семействами, а человек, взявший в руки металл, подлежит изгнанию. Любой движущийся металлический объект подлежит немедленному уничтожению. Металл на планете развивается по изящному замкнутому циклу, он сам себе цех и сам себе владыка...
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Обычная рабочая поездка на Марс. Необходимо только проверить датчики. Но на пути инженеров встаёт неожиданная преграда. Что это, и почему оно перегородило ущелье?© mastino.
«Странные приключения Ионы Шекета» — патрульного времени, галактического путешественника, выпускника загадочного Оккультного университета, несостоявшегося межпланетного дипломата — и, наконец, просто хорошего человека!Приключения научно-фантастического, эзотерического, фэнтезийного и откровенно иронического порядка!Самая забавная, озорная и точная пародия на «Звездные дневники Ийона Тихого», какая только может быть!Жанна д'Арк — и дворцовые интриги Атлантиды…Прелести галактической политики — и забытые страницы звездных войн…Похождения в мире духов — и в мирах «альтернативной истории»!В общем, это — неописуемо!
Увы, уже не в нашу. И не совсем корабли. Да и заходили как-то странно...
«Румын сделал открытие» – история последних дней Елены Чаушеску, первой леди Румынии, признанного специалиста по квантовым химии и президента Академии наук.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Люди играют в разные игры. Кто-то в ролевые по произведениями, кто-то в ролевые по жизни. Но что будет если игра будет стоять во главе политики государства?..
Однажды Леня Кологривов открывает в себе способность к гипнозу и его жизнь круто меняется. Ведь теперь он может внушать людям то что хочет…Подлинная история из жизни Президента Сызновской Академии паранормальных явлений Леонида Кологрива.
Кого только нету на Руси — колдуны-демократы, митрозамполиты, комсобогомольцы. И у каждого своя нечисть. У кого — заморские гоблины, у кого — родные домовые. Домовым на Руси всегда жилось несладко, но бедняге Анчутке пришлось уж настолько солоно, что порешил он бежать за кордон. Короче, эмигрировать. В сомнительной компании протопарторга Африкана, невинной жертвы гнусных политических интриг. Но… попали наши беженцы из огня да в полымя. За кордоном-то — дела ещё почище. Тут вам и криминальные местные домовые, балующиеся на досуге рэкетом, и нахальные гремлины на крутых «шестисотых», и лихая террористическая организация «Ограбанкъ».
Вот вам, значится, Лыцк, град партийно-православной формации… Вот вам, стал-быть, и Баклужино, «закордонный прогнивший Запад», место, где тёмные силы злодействуют!.. А между ними — ни в тех, ни в этих — город Суслов, в котором — вообще ни-че-го! Ничего заметного хоть для отечественного общества, хоть для мирового сообщества, хоть и для чёрной нечисти. Одна Суслову и слава — Гильдия служебных псов, последних разумных и честных служак будущего нашего! Награды и премии: Интерпресскон, 2004: Средняя форма (повесть); Портал, 2004: Средняя и малая форма.