Лебединый трон - [2]
Но слуга повторяет вопрос.
– Ваша Светлость?
И только теперь я понимаю: он обращается ко мне. Я больше не семнадцатилетняя девочка, которая тратит свое время, как ей заблагорассудится. Я больше не леди Адерин. Я Ее Светлость, защитница доминиона Атратис, единственная госпожа замка Мерл и прилегающих к нему земель.
Каким-то образом, в промежутке между концом одного дня и началом другого, изменилось все.
Всю следующую неделю или даже больше я нахожусь словно под толщей воды и смотрю на мир из пузырька скорби. Скорби, злости и жалости. К своему отцу. К себе. Я веду себя так, что никто не догадывается о моем состоянии. Хожу и разговариваю как обычно, ем и сплю в нужное время.
Портной приносит траурный наряд, я меряю его, всучив слуге свое любимое красное платье. Лорд Ланселин из Ансериса, управляющий, кладет передо мной указания к последнему полету моего отца: еда, музыка, список приглашенных. Я делаю вид, будто прохожу взглядом по списку. Чернильные каракули на страницах не имеют никакого смысла. Я соглашаюсь со всем, лишь бы остаться одной. Уже в одиночестве я наблюдаю, как волны разбиваются о гранитные скалы у подножия замка. Смотрю, пока глаза не начинают болеть. Я прислушиваюсь к собственному дыханию, обездвиженная болью в груди, – ударом, нанесенным второй потерей. И все же бег времени невозможно остановить.
Наступает день последнего полета. Будь мой отец жив, он бы наверняка не подчинился жесткому этикету королевского двора, но его смерть привела к ряду требований. На мне новая черная сорочка с высоким воротником и длинными рукавами, скрывающими руки, и тяжелая траурная диадема из черного янтаря и серебра, которую принесла моя горничная из хранилища. Она надевает ее на мои темные волосы, прикрепляя зажимами к голове. Когда я прибываю на пристань, гости, жители замка, фермеры и местные лорды уже собрались. Большая тень выглядит, словно выброшенная на берег кучка черных морских водорослей. Спустя определенное количество речей и песен моего отца, как когда-то мою мать и их родителей, погружают на высокий нос лодки и пускают в открытый поток. В последний миг огонь охватывает сухие щепки, сложенные вокруг его тела; вспыхивают красные языки пламени. Почетный караул шагает вперед. Каждый член дворянства, представляющий свою семью, одет в черный длинный плащ.
Один за другим они отдают свои плащи слугам. И на минуту каждый из них дрожит на прохладном утреннем воздухе. А затем они обращаются.
Журавли и бакланы, вороны и грифы, цапли и скопы – каждый из них плавно превращается из человека в птицу и поднимается в небо. Птицы, которые гораздо больше, гораздо опаснее, чем их тезки, обитающие в наших лесах и полях. Собравшись вместе, перевоплощенная знать следует за пылающей в море лодкой. Столько разных птиц. Но ни одного лебедя.
Теперь мой отец мертв, а я единственный оставшийся лебедь.
И я не могу летать.
Глава первая
Я сижу за большим письменным столом в своем кабинете. Это новая рабочая комната: мой отец вел дела в длинной галерее под взглядами наших мертвых предков. Как и многие из нас, он любил ходить во время работы, пока вокруг него кружили слуги, делая пометки и перетаскивая стопки бумаги. Мышцы ног могут слишком быстро ослабеть, если большую часть времени проводить в полете. Управляющий перестал суетиться и поднял вверх указательный палец – верный знак того, что у него появилась умная мысль или другой аргумент.
– Траур закончился только на прошлой неделе, Ваша Светлость. Всего четыре дня назад. Вы только перестали носить черное и уже торопитесь вернуться ко двору и его удовольствиям… Некоторые могут счесть это неприличным. Вы демонстрируете неуважение к своему покойному отцу.
– Пускай считают. Но мой траур окончен, и я не отправляюсь ко двору завтра же. Мы оба знаем, что для организации моего отъезда потребуется время, поэтому я не вижу никакой причины, чтобы оттягивать этот момент.
На худом лице моего управляющего дергается мускул.
– Я вижу, вы полны решимости как можно скорее покинуть Мерл и ваш доминион, – он приподнимает брови. – Несмотря на все мои попытки убедить вас в обратном. Несмотря на то, что здесь, в Атратисе, вам еще столько всего нужно сделать.
Со внутреннего дворика доносится пение. Оставив спор, я подхожу к высоким арочным окнам и открываю их шире. В огороде работают слуги, передвигаясь между грядками овощей с мотыгами и тачками. Выглянув наружу, я обращаю лицо к солнцу, мечтая вновь оказаться снаружи. Пытаюсь поймать лучи, блуждающие по стене. В такое прекрасное утро мой отец пригласил бы меня прогуляться с ним по окрестностям замка, попутно проверяя мои знания о местных растениях и культурах. Рассказывал бы мне подробнее о тех, что мы экспортируем. Забавлял бы меня рассказами о визитах в другие доминионы и о новых находках в местах, которые мне никогда не разрешалось посещать самой.
– Ваша Светлость…
– Я была заперта здесь достаточно долго, Ланселин. Знаю, что у меня есть обязанности, – я бросаю виноватый взгляд на груду бумаг, которые занимают по меньшей мере половину моего стола, – но я не уйду на большой срок. В обычной ситуации я бы оставалась при дворе, по крайней мере, два года.
Через три месяца после коронации Адерин ее стране вновь угрожает опасность. Празднование солнцестояния прерывается визитом летающих из соседней Селонии: восстали бескрылые и свергли своих правителей. Мир уже не будет таким, как прежде. Девушка упряма и решительна. Ее оружие – острый ум, обретенная сила и талант владения мечом. Расслабляться нельзя: враги Адерин готовятся к покушению и стремятся захватить трон. Люсьен теперь кажется холодным и далеким. Говорят, на краю света живут те, кто не может быть сожжен прикосновением высших.
История приключений и любви девушки-охотницы за артефактами. Героиня — немного мэрисьюшная, спасение мира — присутствует, юмор — встречается, любви — предостаточно. Что делать красивой девушке, если она — придворный артефактор? Правильно — бегать по всему Подлунному миру и добывать для дяди-императора разные магические "игрушки". А что у нас обычно бывает в путешествиях? Красавцы-мужчины, балы, неудобные ночевки под открытым небом, а иной раз и злобные некроманты, желающие твоей смерти. Но приказ есть приказ, значит, снова в путь! Может, по дороге и найду, наконец, настоящую любовь?
Едва Джек Кросби удалила обнаруженное в своей голове следящее устройство — она поняла, что вляпалась в крупные неприятности. На протяжении последних пары недель, ей удавалось не попасться на глаза своему боссу, но девушка понимала, что следующее задание — не более чем уловка, чтобы подстроить её убийство. Выйдя на крыльцо своего дома, Дилан Боуэн был крайне удивлён, увидев красивую женщину, направившую дуло пистолета аккурат в его грудь. Незнакомка сидела на ступенях в луже собственной крови — у неё было несколько огнестрельных ранений и полная потеря памяти. Благодаря её запаху, Дилан прекрасно понимал, кто она для него… Или кем может стать, если не умрёт раньше. Когда память Джек возвращается, девушка понимает, что если её найдут — Боуэны могут умереть.
После мучительного развода Анна Кэрол собиралась начать жизнь с чистого листа. Но стоит ей подписать договор аренды своей новой квартиры, как она попадает в ловушку дьявола. Теперь ей придётся искать помощи в самом необычном месте. Ведь победить дьявола может только другой дьявол… или действительно могущественная ведьма.
Пережив испытания Магических Игр, наёмный маг Сера Деринг вернулась домой в Сан-Франциско. Ей больше всего хочется расслабиться и наконец-то сходить на давно откладываемое свидание с драконом-оборотнем Каем. К сожалению, у вселенной другие планы. Когда одного из сотрудников Кая обнаруживают мёртвым, Кай обращается к Сере за помощью в решении магической тайны, окружающей эту смерть. И где-то между сражениями с монстрами, спасением похищенных детей, срывом планов пиратов и убеждением ворчливого привидения ей помочь, Сера решительно настроена завершить их свидание. «Магические ночи» — третья книга в серии городского фэнтези «Драконорожденная Серафина».
Спустя столетия многие эльфы будут проклинать тот день, когда два клана решили прекратить извечную вражду меж ними. Одни будут костерить нерешительность принца, испугавшегося свалившейся на него ответственности. Другие сквозь зубы будут произносить имена правящего дома светлых. И лишь немногие будут знать правду - все они в тот момент оказались лишь инструментом в руках "мудрых прародителей", что решили завершить игру, затеянную их "детьми". Так кого же на самом деле стоит проклинать?
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?