Лебединая песня - [3]

Начальник штаба даже не подозревал, какой подарочек уготовила ему судьба в образе доблестного воина, одетого не по уставу.

Полагаю, читатель догадался - этим подарочком оказался уже знакомый нам младший сержант Василий Пеленочкин.

3.

Случалось ли вам, читатель, встречаться с человеком, который вроде бы и есть и в то же самое время как бы отсутствует? Доводилось ли вам хоть раз в жизни сталкиваться с реальным объектом, который в каком-то смысле нереален? И который, в свою очередь, испытывает известные сомнения относительно вашего материального существования, поскольку, как известно, материя есть объективная реальность, данная нам в ощущениях, а с ощущениями у объекта не очень-то? Иными словами, приходилось ли вам общаться с достаточно пьяным солдатом? Если нет, то вам не понять трудностей, которые пришлось преодолеть майору Пронину.

Только через сорок минут диалога или, вернее сказать, монолога Пронину удалось убедить Пеленочкина в том, что он, то есть майор Пронин, реально существует. Младший сержант, ставший вдруг крайним солипсистом, поверить в это отказывался категорически и твердил, что майор, равно как и патруль, суть плод воображения, а потому он волен посылать их всех куда пожелает. Что он и делал с завидной периодичностью. За это время начальник штаба так устал, что ему уже не хотелось срывать зло, а хотелось самому напиться и продаться полковнику Стеценко за несчастные шесть миллионов рублей.

Пронин уселся в старое кресло и спросил усталым голосом:

- Ты где нажрался, сволочь?

Пеленочкин, все еще не веря в реальность существования начальника штаба, смутно улыбнулся и попытался развести руками. При этом он едва не упал.

- Где ты был? - вяло спросил Пронин. - Тебя, мерзавца, русским языком спрашивают.

Пеленочкин вдруг стал очень серьезным и ответил ясным трезвым голосом:

- У блядей.

- Мерзавцы, - проворчал Пронин. - Вот на что вы деньги тратите. А деньги вам, между прочим, не Пушкин дает. Деньги вам, между прочим, дает родная армия... - тут он замолчал. Смутная мысль зародилась в его переутомленном заботами мозгу, но оформиться ей мешала качающаяся фигура без штанов, в кителе на голое тело.

- Увести! - крикнул майор. - Десять суток сукину сыну! А потом еще десять, чтоб знал.

Когда Пеленочкина увели, Пронин вскочил со своего места и возбужденно забегал по кабинету, напевая не к месту что-то вроде "Нас утро встречает прохладой..." и "Кудрявая, что ж ты не рада..."

Пусть не подумает читатель, что воспаленный мозг майора Пронина не выдержал напряжения. Просто с очень давних пор, когда будущий майор учился в музыкальной школе (такой вот факт имел место), у него возникла привычка напевать в моменты напряженной умственной работы.

Побегав некоторое время, Пронин произнес загадочную фразу:

- Сегодня еще рано, а послезавтра будет поздно, - после чего крикнул в коридор: - Машину! Немедленно!

Педальный автомобиль за каких-нибудь два часа домчал майора до Веселого квартала. Видимо, его возбужденное, приподнятое состояние передалось обитателям "Лебединой песни". Захлопали двери, громче зазвучала музыка. Пронин был проглочен и выплюнут только в понедельник. Его шатало из стороны в сторону, он похудел килограмма на два, а то и на все три, щеки ввалились, отчего глаза казались огромными и горели лихорадочным огнем.

Дотащившись до штаба, майор упал в кресло и первым делом позвонил полковнику Стеценко.

- Между прочим, - сухо сказал полковник, перейдя на русский язык, видимо, от негодования, - преступника я вам отправил, товарищ майор? слово "товарищ" Стеценко произнес с непередаваемой интонацией. - Отправил. Цену назвал? Назвал. Цена договорная. Ты деньги отдать обещал? Обещал. Когда? В понедельник. Сегодня у нас что? У нас сегодня понедельник. Гони монету.

- Слушай, Стеценко, - сказал майор, и голос у него при этом был очень слабым, но очень проникновенным, так что полковник даже немного растерялся. - Не боись. Деньги я тебе отдам. Завтра. За мной не заржавеет.

- Москаль чортов, - расслабленно отозвался Стеценко. - Я ж знаю, що обдурыш.

- Не обдурю. Сказал - завтра, значит - завтра, ей-богу. Я не затем звоню. Приезжай ко мне. Не пожалеешь. Есть идея. Нужно скоординировать действия.

Слова "идея" и "действия" майор произнес с такой неожиданной силой и значительностью, что Стеценко, ничего не уточняя, коротко бросил: "Зараз". И через самое короткое время его рыжий жеребец уже гарцевал под окнами штаба Ограниченного Контингента Русскоязычных Войск.

4.

Для того, чтобы читателю стал понятен не только последующий, но и предыдущий ход событий, мы позволим себе ненадолго обратиться к прошлому, а именно - к происходившему лет за шесть до всего этого. Прежде всего вам необходимо познакомиться еще с одним персонажем. В нашей правдивой повести этот персонаж вроде бы эпизодический, но по важности некоторых его действий - один из главных. Не исключено даже, что самый главный. Но это решит читатель. Мы же хотим поведать вам следующее.

Шесть лет назад доктор Аристарх Симеонович Х. был избран депутатом Крымского парламента и пользовался в парламенте славой демократа и реформатора. Возможно, так оно и было. Впервые он обратил на себя внимание, если не ошибаемся, после подавления путча, сейчас уже, правда, трудно вспомнить, какого именно - первого или второго. Не третьего - это точно, во время третьего путча доктор Х. уже находился там, где находится сейчас. Ну, да ладно, путчем больше, путчем меньше - какая разница? Для нашего повествования это значения не имеет. А для характеристики доктора Х. имеет значение тот факт, что он был первым, кто обратился к своим коллегам в парламенте: "Господа! " Что было! Тишина воцарилась мгновенно. Депутаты окаменели, и их можно было понять. Сами посудите: то все " товарищи", в крайнем случае - "коллеги", а тут вдруг - бух! - "Господа! " - не угодно ли? "Кто? Мы?! Господа?! . Ах ты ж..."