Лебединая песнь - [35]

За дверью президентских апартаментов находился настоящий нервный узел: радарные экраны, компьютер и системы, обеспечивающие связь с САК, НОРАД, командованием Объединенными силами НАТО в Европе, а также со всеми военно-воздушными, военно-морскими базами и базами межконтинентальных баллистических ракет. Техники, обслуживавшие оборудование, прошли специальный отбор в разведуправлении Министерства обороны, которое отобрало и обучило человека с черным чемоданчиком. На борту самолета также находились офицеры разведуправления Министерства обороны и несколько армейских и летных генералов, выполнявших особо ответственные обязанности. Они отвечали за составление общей картины по донесениям, которые поступали из различных точек театра военных действий.

Реактивный лайнер кружил над Виргинией с шести утра, а в девять сорок шесть поступило первое взволнованное донесение из штаба ВМС: столкновение между специальными поисковыми истребителями и крупной флотилией советских ядерных подлодок к северу от Бермуд.

Согласно этому сообщению, русские ударили подводными баллистическими ракетами в девять пятьдесят восемь. Но позже выяснилось, что командир американской субмарины запустил крылатую ракету, не имея на то оснований, тем более в столь напряженный момент. Трудно было сказать, кто начал первым. Теперь это уже не имело никакого значения. Первый советский удар был нанесен по Вашингтону: три боеголовки поразили Пентагон, четвертая попала в Капитолий, а пятая — в базу Эндрюс. Выпущенные по Нью-Йорку ракеты за пару минут разрушили Уолл-стрит и Таймс-сквер.

Очередь советских ракет подводного базирования быстро прошлась по Восточному побережью, но в то же время бомбардировщики «В-1» летели к сердцу России, американские подлодки, окружившие Советский Союз, запускали свое оружие, а ракеты стран НАТО и Варшавского договора расчерчивали небо Европы. Русские субмарины, находившиеся в засаде у Западного побережья США, запустили ядерные боеголовки, которые уничтожили Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Сан-Диего, Сиэтл, Портленд, Финикс и Денвер. Затем русские разделяющиеся ядерные боеголовки на межконтинентальных баллистических ракетах — воистину чудовищные монстры — улетели в сторону Аляски и Северного полюса и в считаные минуты уничтожили базы ВВС и ракетные установки на Среднем Западе и испепелили города в глубине континента. Первой мишенью оказалась Омаха, а с ней и Штаб стратегических ВВС. В двенадцать ноль девять в наушники оператора поступил финальный искаженный сигнал от североамериканских ПВО: «Оставшиеся птички упорхнули».

Одновременно с этим сообщением, означавшим, что несколько последних крылатых ракет, «Минитменов-3», было запущено из тайных бункеров где-то в Западной Америке, остатки НОРАД тоже взлетели на воздух.

Министр обороны Хэннен сидел в наушниках, через которые ему по мере обработки поступали донесения. Президент беспроводную связь снял — после того, как погибло НОРАД. Во рту у него стоял привкус пепла, и ему страшно было подумать о черном чемоданчике, что лежал через проход от него.

Хэннен слушал далекие голоса командиров подлодок и пилотов бомбардировщиков, все еще охотившихся за мишенями или пытавшихся уцелеть в скоротечных яростных стычках на половине планеты. Морские силы обеих сторон были уничтожены, и теперь Западная Европа оказалась меж огней наземных войск. Его внимание было приковано к далеким призрачным голосам, плывшим по штормам атмосферных помех, потому что думать о чем-нибудь, кроме работы, в данный момент означало сойти с ума.

Его не зря звали Железный Ганс. Он знал: чтобы не раскиснуть, нельзя давать волю воспоминаниям и жалости.

Атмосферные вихри подхватили воздушный командный пункт, самолет резко швырнуло вверх, а потом он стал снижаться с тошнотворной скоростью. Президента вжало в кресло, он вцепился в подлокотники. Он знал, что больше не увидит ни жены, ни сына. Вашингтон стал лунным пейзажем, дымящимися руинами. В обуглившемся здании архива превратились в пепел и Декларация независимости, и Конституция, а в аду Библиотеки конгресса уничтожены труды миллионов людей. Как же стремительно все это произошло — как быстро!

Ему хотелось плакать и кричать, но он был президентом Соединенных Штатов. На его запонках красовалась президентская печать. Он вспомнил — казалось, это было давным-давно, — как спрашивал жену, подойдет ли голубая рубашка в полоску к светло-коричневому костюму. Он был не в состоянии выбрать галстук: решение таких вопросов давалось ему с трудом. Тогда он больше не мог думать, не мог что-нибудь анализировать — его мозг превратился в солончаковое болото. Джулиана подала ему подходящий галстук и вдела запонки в манжеты. Потом он поцеловал ее, обнял сына, и их вместе с другими семьями администрации отвезли из секретной службы в подземное убежище.

«Все это уничтожено, — подумал он. — Боже мой… все уничтожено!»

Он открыл глаза и сдвинул шторку с окошка. Самолет окружали черные облака, пламеневшие красными и оранжевыми шарами. Из их глубины выстреливали клочья огня и пробивались молниями вверх на тысячи футов выше лайнера.