Лебеди Леонардо - [85]
С тех пор минуло два года.
Хотя в целом фреска была завершена, Иуда — Беатриче поняла, что это Иуда, по кошельку, который он сжимал в руке, — оставался безголовым. К тому же, вопреки распространенному канону, предатель сидел по одну сторону стола с Христом и апостолами.
— Обычно Иуду помещают напротив. Почему вы решили посадить его рядом с Христом и апостолами? — спросила Беатриче.
— Потому что, ваша милость, там он и сидел, — учтиво ответил Леонардо, нисколько не сомневаясь в своей правоте и неправоте прочих творцов, веками изображавших эту сцену иначе. — Нужно понять образ мыслей предателя. Он совершил нечто ужасное и хочет скрыть свое преступление. Поэтому старается выглядеть невинно. Ему не с руки держаться обособленно, это только возбудило бы подозрения. Чем ближе трагедия к правде жизни, тем больше она западает в душу.
Действительно, на стене перед зрителем разыгрывалась настоящая трагедия. Услыхав слова Христа, апостолы замерли — их мысли и страхи читались в выражениях лиц и движениях тел. Беатриче никогда не доводилось видеть картину, которая так полно выражала бы неповторимое мгновение жизни. Художник словно остановил само время и сохранил его во фреске. Впечатление получалось жутковатое. «В этом и состоит одна из самых загадочных особенностей живописи Леонардо, несомненно происходящая от его желания раскрыть тайны внутреннего устройства человеческого разума и тела», — подумала Беатриче. Она решила вернуть разговор с небес на землю.
— А почему голова Иуды не написана?
— Мне не удается найти модель — лицо, в котором выражалась бы сама сущность предательства.
— Но у предательства множество лиц, некоторые могут быть вполне привлекательными и даже прекрасными.
Слова застревали в горле Беатриче. Знает ли художник, что ее предали двое — одна с прекрасным и нежным лицом, другой с лицом мужественным и привлекательным? Дошли ли до его ушей слухи об измене Лодовико? Испытывает ли художник жалость к жене своего покровителя?
— Верно, — угрюмо согласился Леонардо. — За привлекательным фасадом часто таится предательство.
В тоне Леонардо не было ничего от ехидства дворцовых сплетников. Вместе с Беатриче он горько сожалел, что мир устроен так несправедливо. Никогда еще ей не доводилось видеть художника таким убитым. Брови сошлись на переносице, от уголков глаз, словно солнечные лучики, протянулась сетка морщин. На лбу залегла глубокая складка — казалось, что, если magistro не перестанет хмуриться, лицо его расколется пополам.
— Обычно Иуду изображают в стороне от прочих апостолов. У вас же, напротив, именно Христос выглядит одиноким.
— Ваша милость, если вам доподлинно известно, что скоро вас предаст тот, кого вы любите и кому доверяете, если это предательство кажется неизбежным — сам Бог открыл вам эту истину, и ничего уже нельзя изменить, — неужели вы не почувствуете себя одиноко?
— Наша задача проста.
Леонардо подвел Беатриче к южной стене трапезной, на которой должен был изобразить семейство Сфорца, вписав их профили во фреску Монторфано. В комнате не было очага, а тепло от горящих печек рассеивалось под высокими сводами трапезной.
— Слева я поместил фигуры вашего мужа и старшего сына в профиль. Смотрите, они стоят на коленях, словно принимая благословение от Папы и святого Франциска. Справа я напишу ваш портрет, тоже в профиль, рядом с младшим сыном. Вы будете находиться под защитой доминиканских монахов, которых бесподобный Монторфано поместил на своей фреске, нисколько не смущаясь тем, что Распятие происходило за тысячу лет до основания ордена, — объяснял Леонардо дрожащей от холода Беатриче.
Неужели он смеется над работой коллеги? Леонардо нажил себе кучу неприятностей, отказываясь прославлять своими картинами владельцев тугих кошельков. Фреска Монторфано содержала в себе все традиционные приемы современной живописи, которые отрицал magistro. Здесь был и пышный итальянский пейзаж на заднем фоне, и ангелы с разноцветными крыльями; демоны на плечах грешников и ангелы, которые что-то шептали в уши праведников; Папа со свитой священников; всадники-крестоносцы. Фреска Монторфано рождала в душе зрителя печаль, а произведение Леонардо делало его свидетелем грандиозной драмы.
— Мне нужно только набросать ваш профиль, — сказал Леонардо.
Подмастерья принесли ему листы бумаги разных цветов и размеров. Он молча отверг большинство, пока не остановился на том, который показался ему подходящим.
— А еще я должен нарисовать ваши руки, сложенные для молитвы.
Подмастерья снова взялись смешивать краски — вероятно, для того, чтобы Леонардо мог продолжить работу над фреской. «Не забыть бы упомянуть об этом Лодовико», — подумала Беатриче. На некоторых мольбертах стояли копии «Тайной вечери», другие были закрыты белым муслином. Один мольберт показался Беатриче особенно загадочным. Сидя в кресле, предложенном magistro, она не могла отвести глаз от белой ткани. Конусообразная верхушка маячила, словно призрак, так и побуждая сдернуть покрывало. Изабелла ни за что не упустила бы подобного удовольствия. Если бы сестра была здесь, она непременно попросила бы Леонардо снять покрывало, но Беатриче стеснялась — раз художник решил до поры скрыть свою работу, значит, у него есть на то причины.
Ослепительная красота, незаурядный ум и недюжинная сила характера объединяют подругу вождя афинян Перикла и жену английского посла начала XIX века... Этих женщин разделяет огромный временной промежуток — более двух тысячелетий, — но обе они оказываются причастны к истории античных скульптур, в древности украшавших Парфенон, а впоследствии вывезенных в Англию британским дипломатом лордом Элджином.
Клеопатра в зените славы, она — Царица Царей, фараон Верхнего и Нижнего Египта, воплощение Исиды — египетской богини, управляющей человеческой судьбой. Она покорила сердца самых могущественных людей в Римской империи, ради нее устраиваются празднества и торжественные шествия. Но скоро удача отвернется от великой царицы Египта…
Она родилась две тысячи лет назад, но до сих пор является одной из самых знаменитых женщин в мире.Ее зовут Клеопатра. Она обаятельна, честолюбива и считает себя воплощением Исиды — египетской богини, управляющей человеческой судьбой. Ее окружают ненавидящие ее и завидующие ей люди. Ей предстоит борьба за трон Египта, но ее великая любовь и великое поражение еще впереди.
Викторианская Англия — скромно обставленные дома, пуританские нравы, строгие и в высшей степени респектабельные леди и джентльмены… И вместе с тем — овеянные мистическим ореолом кладбища, старинные замки, скрывающие темные секреты, спиритические сеансы…Волею судьбы молодая англичанка Мина Мюррей знакомится с загадочным графом Дракулой и неожиданно для себя влюбляется в него. Но счастье девушки омрачается знанием, что эта любовь соединила их на века и что она сама обладает сверхъестественными способностями.
Семья французского графа Фонтен-Делиба время от времени навещала английскую ветвь их рода. Минелла Меддокс подружилась с дочерью графа - Марго. Невольно ей приходится прикрывать некоторые грехи легкомысленной француженки, и у графа складывается неправильное впечатление о ней. Фонтен-Делиб несчастливо женат и надеется на интрижку с подругой дочери. Минелле он кажется и отталкивающим, и притягательным одновременно. Их соединила пережитые вместе опасности во время революции.
Во время царствования шестой династии в Египте на фоне высокой политики зарождается страстная любовь между Радопис, куртизанкой непревзойденной красоты, и Меренрой II, молодым и упрямым фараоном, которому люди поклоняются как воплощению бога на земле.Несмотря на ухаживания нескончаемой череды поклонников, сердце Радопис оставалось холодным до тех пор, пока фараон не обратил на нее внимание. С этого мгновения оба оказываются в плену любви. Но Меренра не забывает о своем предназначении. Им движет желание лишить жрецов собственности, а Радопис хочет подчинить себе неумолимый ход событий, чтобы избежать безвременной и неминуемой гибели.
1588 год. Сэр Адам Макрей, упрямый шотландец и величайший из живущих маг-погодник, заключен в Лондонский Тауэр за крамольные речи в адрес правящей королевы Елизаветы. Уже много месяцев он ждет смерти, но однажды у него в камере появляются двое посетителей: Джон Ди — маг Ее Величества и красавица Исабель де Кортес. Ди делает Макрею потрясающее предложение: свобода в обмен на создание бури такой силы, которая бы помогла справиться с испанской Армадой. Помощницей ему будет Исабель де Кортес — самая соблазнительная из женщин.
Громом прозвучали для невинной Клэр Хэркорт слова лорда Рейна о том, что отец проиграл ее девичью честь в карты заезжему богатому распутнику. Что ей оставалось? Только обратиться в бегство… Доверившись благородству Рейна, она следует за ним, но вскоре с ужасом узнает, что оказалась в грязных лапах соблазнителя…Спасаясь от домогательств, она вынуждена преступить закон. И вот Клэр – воровка и беглянка – уже несется в ночную тьму… навстречу незнакомцу, в крепких объятиях которого она надеется обрести защиту.
Мог ли кутила и обольститель Стивен Кертон поверить хотя бы на мгновение, что прелестная и чувственная куртизанка, флиртующая с ним на карнавале, и блестящая светская леди, разрушившая все его надежды на счастье, — ОДНА И ТА ЖЕ ЖЕНЩИНА?!Днем Аннабель Уинстон не желает и знать его, ночью — ищет его любви, его защиты и нежности. И очень скоро Стивен готов рисковать во имя двуликой прелестницы и честью, и жизнью. НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА поставит на карту все — лишь бы навеки принадлежала ему любимая…
Разум подсказывал шерифу Вольфу Бодину, что исцелить раны его души может лишь женщина спокойная, сдержанная, созданная для семейного очага… но уж никак не отчаянная, неукротимая Ребекка Ролингс. Однако сердце не подчиняется голосу разума – и, только раз взглянув в сияющие глаза Ребекки, Вольф понял, что перед ним – его истинная любовь, женщина, ради которой он готов поставить на карту собственную жизнь…