Лебеди Леонардо - [19]
— Вряд ли мне понравится рассматривать эти рисунки, ваша милость, — отвечала она, не зная, как обращаться к Лодовико. На публике и в письмах ее родители всегда называли друг друга именно так. — Множество младенцев умирают во чреве матери. Это дурно — рассматривать их изображения.
Беатриче хотела, чтобы Лодовико знал: она никогда не станет рисковать собственным младенцем, разглядывая мертвый плод.
— Возможно, изучая внутреннее строение тела, он ищет ту невыразимую сущность, что оживляет взгляд, жесты и движения. Возможно, он пребывает в поисках человеческой души, — предположила Изабелла.
Лодовико молча покачал головой, слишком долго, по мнению Беатриче, размышляя над замечанием Изабеллы.
— Мадам, когда вы побеседуете с ним и увидите его картины, вы, безусловно, отыщете подтверждение своей теории. Он не в меньшей степени философ, чем художник, строитель или анатом. Это вполне в его духе — вскрывать тела в поисках душ.
Беатриче задело, как Лодовико посмотрел на Изабеллу. Словно в словах сестры он нашел ответ на долго мучивший его самого вопрос. По встревоженному выражению лица Леоноры Беатриче поняла, что матери тоже не понравился взгляд Лодовико. Что происходит? Неужели ее соперницей предстоит стать Изабелле, а не доселе скрытой от глаз Цецилии Галлерани? Всего несколько часов назад Беатриче верила, что ей удалось привлечь внимание будущего супруга, и вдруг это горячее дуновение, уже согревшее ее продрогшие косточки, унеслось прочь, и все по вине ее собственной сестры!
И вы называете живопись ремеслом?
Если бы художники также превозносили свое искусство, как поэты, живопись никогда бы не удостоилась подобного оскорбительного наименования. Вы называете ее ремесленным искусством, ибо то, что рождается воображением, создается руками? А разве писатель не дает выход словам при помощи пера? Почему бы на этом основании не назвать его труд ремесленным? Вы называете живопись ремесленным искусством, потому что художник работает за деньги, но кто в том виноват, как не вы сами, если здесь можно говорить о вине? Вы выступаете за открытие школ и академий, но должен же кто-то их содержать! Разве вы делаете свою работу, не получая за нее вознаграждения?
Если вы говорите, что поэзия долговечнее живописи, что тогда сказать о кузнечном искусстве, которое переживет и слова, и картины, и неважно, что кузнецу воображение вовсе ни к чему. К тому же картина, исполненная на меди эмалевой краской, может сохраниться гораздо дольше.
Мы, художники, внуки Господа и Природы. Ибо все видимое берет свое начало от Природы, и живопись в том числе. Поэтому мы по справедливости можем считать живопись внучкой Природы и наследницей Божественности.
Беатриче лежала в кровати, а голова кружилась от вина и танцев. Последний раз она выпила так много в детстве, когда вместе с гогочущими сверстниками они украли у зазевавшихся взрослых бутылку и накачались вином, пока их не начало рвать прямо в детской. Пока служанки одевали ее для первой брачной ночи, Беатриче молилась про себя, чтобы подобный казус не случился с ней прямо в супружеской постели.
Целуя Беатриче на прощание и многозначительно улыбаясь, женщины положили невесту на самую пышную кровать из всех, которые ей доводилось видеть. Брачное ложе показалось Беатриче таким мягким, что она принялась гадать, не утонет ли в нем до прихода супруга. Львы и змеи уставились на нее с балдахина. Чтобы побороть страх, Беатриче захихикала и показала им язык. Затем красно-золотые узоры завращались в вышине, и Беатриче прикрыла глаза. Она провела руками по телу, сквозь шелк белой ночной рубашки коснулась маленьких холмиков грудей, напряженных мышц живота. Прохладная ткань приятно холодила, по коже побежали мурашки.
Свадебная церемония прошла на удивление гладко. Большинство знатных гостей вернулись в Милан, где вскоре должны были состояться празднества. Близкие родственники присутствовали на обряде в часовне Висконти в Кастелло ди Павия. Беатриче вошла внутрь часовни, и перед ней заволновалось море лиц, от испуга показавшихся ей чужими. Присмотревшись, она узнала Никколо да Корреджо, который, воспользовавшись отсутствием Франческо, стремился безраздельно завладеть вниманием Изабеллы. Впрочем, ни одному мужчине не стоило обольщаться, воображая, будто внимание Изабеллы принадлежит исключительно ему. Галеазз ди Сансеверино с вызывающим видом стоял в компании четырех братьев — и у всех четырех, несмотря на их почтенный женатый статус, на лицах играли такие же дерзкие улыбки. Остальных Беатриче еще не успела запомнить.
Изабелла и Леонора, поддерживая невесту под локти, подвели Беатриче к алтарю. На ней был сверкающий белый наряд, вышитый мелким жемчугом. На узком лифе сверкали сапфиры и бриллианты. Беатриче настояла, чтобы ее волосы заплели в косы. Белые и серебристые ленты украшали жемчужины. Беатриче было не впервой надевать тяжелые торжественные платья, но никогда еще ей не доводилось нести на плечах такую тяжесть. Она еле переставляла ноги по мозаичному полу часовни. Впрочем, Беатриче не спешила. Это был ее день. Лица всех дорогих ей людей были устремлены к скользящему мимо них усыпанному драгоценностями ангелу.
