Льды возвращаются - [61]

Когда Люда вернулась после работы домой, то застала там Елену Кирилловну и Бурова. Оказывается, они где-то встретились!

Мария Сергеевна обнимала Бурова, крепко целуя его в обе щеки.

– Спасибо, родной. Спасибо тебе, богатырь наш, от науки.

Буров наклонился и поцеловал руку Марии Сергеевны.

– Включать в Африке нашу аппаратуру мог каждый. Подвига в этом нет никакого

– Подвиг в том, что все в мире изменилось, – проговорила Мария Сергеевна, садясь и тяжело дыша после быстрой ходьбы.

– Теперь позвольте и мне, – сказала Елена Кирилловна, вставая и подходя к Сергею Андреевичу.

Она притянула к себе голову Бурова и, встав на носки, поцеловала его.

Люда вспыхнула и отвернулась. Она бы выбежала из комнаты, если бы не побоялась выдать себя.

– Очень трудно разобраться, что происходит сейчас на Западе, – сказала Мария Сергеевна. – Представьте, к нам с особой миссией прибыла американская миллиардерша...

– Мисс Морган? – спросил Буров.

– Вы знаете ее? Завтра она посетит наш институт. Она распоряжается моргановским фондом женщин и передает его Всемирному Совету Мира для использования Б-субстанции в целях предотвращения ядерных войн.

– Они уже предотвращены, – спокойно сказал Буров, усаживаясь в кресло и доставая сигарету. – Вы разрешите? – спросил он Марию Сергеевну.

Люда отметила, что он начал курить.

– Вы, кажется, близко знакомы с ней, Сергей Андреевич? – безразличным тоном спросила Елена Кирилловна.

– Да, встречались в Африке, – так же безразлично ответил Буров, выпуская клуб дыма.

– Что же она там делала? Удовлетворяла свое любопытство в джунглях?

– Она ухаживала за умирающими, работала в госпитале, подкладывала негритянкам, страдающим лучевой болезнью, судна.

Елена Кирилловна поморщилась:

– Что это? Современная эксцентричность американки?

– Я встречалась с нею в Доме дружбы, – вставила Мария Сергеевна. – По крайней мере, одета она удивительно просто.

– Эта простота дороже роскоши, – презрительно бросила Шаховская.

– Это не эксцентричность, а раскол, – улыбнулся Буров.

– Раскол? – повернулась к нему Елена Кирилловна.

– Да. Когда дело доходит до уничтожения апокалипсической саранчи, раскол не щадит и семьи магнатов, – непонятно для Люды ответил Буров

Шаховская отвернулась к окну.

– Итак, друзья мои, приготовьтесь к завтрашнему визиту, – сказала Мария Сергеевна, поднимаясь с кресла.

Елена Кирилловна охватила виски ладонями, словно у нее разболелась голова.

– Хорошо, я приготовлюсь, – объявила Люда.

Буров не обратил на эту реплику никакого внимания.

– Надеюсь, американка не придет в нашу лабораторию? – небрежно поинтересовалась Елена Кирилловна.

– Нет, нет, – заверила Веселова-Росова. – Чисто официальный визит. Принимать ее лучше всего в кабинете академика.

– Но там рояль, – вдруг вспомнила.

Люда. Мария Сергеевна задумчиво улыбнулась.

– Да... Наш Амас Иосифович любит играть «Лунную сонату», если что-нибудь не получается.

– Значит, он часто играет, – снова вставила Люда.

Мария Сергеевна нахмурилась.

– А ты оденься завтра как следует, – строго сказала она дочери.

– Может быть, я могу не приходить? – спросила Елена Кирилловна.

– Нет, дорогая, что вы! Она специально интересуется вами, женщиной – участницей открытия. Это связано с какими-то формальностями использования фонда.

Елена Кирилловна пожала плечами.

Буров встал:

– Ну что ж, значит, завтра свистать всех наверх. Начнем дипломатическое плавание...

– Я надену домино, а Елена Кирилловна – кокошник, – заявила Люда и с независимым видом вышла из комнаты.

Елена Кирилловна проводила ее настороженным взглядом

– Кокошник! – усмехнулся Буров и, приветственно подняв руку, ушел.

На следующий день заместитель директора института профессор Веселова-Росова принимала американку мисс Морган.

Лиз, улыбаясь, быстро вошла в ее кабинет.

– Я счастлива пожать руку такому видному ученому, который заставляет гордиться собой всех женщин мира, – сказала она.

Мария Сергеевна радушно усадила ее.

Лиз рассматривала простое убранство профессорского кабинета, портреты ученых на стенах.

– Великие физики... Я не всех знаю. О! Это Курчатов!.. И две женщины...

– Мать и дочь, – подсказала Мария Сергеевна.

– О да! Мария и Ирэн Кюри!.. Как странно, физика оказывается женской областью. Она была бы страшной областью, если бы не ваши последние открытия.

– Справедливость требует отметить: Б-субстанция открыта мужчиной, физиком Буровым, у него была лишь одна помощница.

– О-о! Я уже знаю. Я должна ее увидеть. Мне это крайне необходимо! Вы мне устроите это, дорогой профессор?

– Я думаю, что Сергей Андреевич Буров согласится. Вы ведь встречались с ним?

– О-о! Сергей Буров, Сербург... Еще бы! Он никогда не видел меня в платье. Противоядерный костюм, монашеское одеяние сестры милосердия. Правда, странно?

– Вы сейчас встретитесь с ним, он ждет вас в кабинете академика. Я от всей души благодарю вас, мисс Морган, за передачу вашего фонда для антиядерных целей.

– Так поступила бы каждая женщина, которая видела то, что мне привелось, дорогой профессор. Позвольте мне вас поцеловать.

И американка обняла Марию Сергеевну.

Мария Сергеевна сама провела Лиз в кабинет академика, находившийся в другом конце коридора, – огромную комнату с лабораторными столами, столом для заседаний, роялем, киноэкраном и черной доской с мелом.