Льды и скалы - [17]

— Мисса была ведьмой?

— Нет, бери выше, жрицей культа Раскрытой Длани, слышала о таком?

— Никогда…

— Ещё бы. О нём все забыли, а ведь когда-то, храмы Длани Милосердной, стояли в каждом городе. Потом культ запретили за жестокость. Мисса была последней жрицей, по крайней мере, в наших краях.

— И что дальше?

— Ничего. После её смерти, я пару лет, одна, смотрела за часовней, совершала обряды… Потом мне надоело, ухаживать за давно умершими богами. Я завалила вход в храм и отправилась бродяжить. Лет мне тогда было примерно как тебе, очень хотелось поглядеть мир. Много где побывала, много что видела пока, наконец, не встретилась с Карлом. С тех пор, я жена атамана разбойников.

— Интересная у тебя жизнь.

— Ещё бы. Мы ведь с тобой одного поля ягоды, ты тоже не можешь долго сидеть на месте.

— Наверное… Так, что там с ребятами?

— А, с ними… С ними просто. Она — дочь нищего крестьянина, донашивающая платья за старшими сёстрами. Он — сын деревенского старосты, богача, по здешним меркам. Дружба, любовь, проблемы с родителями. Они сбежали ранней весной в лес, и поселились в пещере, в которой прожили до зимы, словно дикие звери.

— Молодцы.

— Ага. Только когда начались холода и выпал снег, детки начали быстро замерзать. Глупыши не позаботились за лето раздобыть для себя тёплую одежду, сделать запасы на зиму, даже пещёру не утеплили, жили одним днём. Их счастье, что с нами повстречались, иначе бы пропали. Теперь живут здесь, в Вольном Городе, уже почти год. Мы их оженили, выделили комнату. Гунилла отличная хозяйка, сама, наверное, заметила, Яри, сметливый паренёк, сейчас работает у Пекко, нашего шорника. Воевать не лезет, что очень хорошо, а то здесь как махать мечом так полно желающих, а как делать дело, так не докричишься.

— Забавно…

— Ты уж постарайся, плохо будет, если он умрёт.

— Разумеется, сделаю всё, что смогу.

Оказавшись одна в своей келье, (надо уже привыкать считать её домом), я первым делом осмотрела Олега. Учитель лежал неподвижно, как и четыре года назад, его лицо оставалось бесстрастным. Всё как всегда. Протерев его кожу от неизвестно откуда взявшихся черных пятен сажи, похожих на отпечатки маленьких пальцев я встала и затопила печь. Потом принесла воды, поставила на огонь небольшой закопченный котелок и принялась ждать.

Вода закипела достаточно быстро. Вытряхнув из большой, холщёвой сумки многочисленные пучки сухих трав, я внимательно принялась их разглядывать, вспоминая лекцию, прочитанную мне Астрид. Следовало, конечно, сначала проэксперементировать, но времени оставалось очень мало. Мне не было известно, чем на самом деле болен Яри, но я чувствовала, что это не обыкновенная болезнь. У меня в запасе, имелось одно очень сильное, универсальное средство, убивающее заразу и укрепляющее организм, так что я решила начать именно с него.

В котелок полетели нужные компоненты. Часть из них были взяты на складе у Астрид, часть вытащены из моей дорожной торбы. По комнате разнёсся приятный аромат. Я аккуратно помешивала отвар деревянной лопаточкой, изредка пробуя. Микстура получалась с мягким, травяным привкусом. Это следовало исправить. Достав бутылочку с экстрактом полыни, я добавила в отвар несколько капель.

Мой учитель медицины, старый Хуго Родригес, ученик Эовиля и просто очень хороший человек, утверждал, что лекарство должно всегда иметь отвратительный вкус.

— "Пойми, девочка, — вещал он, удобно устроившись в глубоком кресле. — Человек, подсознательно ожидает, что сильное зелье по определению должно быть омерзительным. Выпивая его, он словно совершает мистический обряд очищения, а очищение надлежит проходить через муку, иначе грош ему цена. Вот почему, сладенькая водичка, не даст того эффекта, как горькая отрава, которую можно пить, только собрав всю волю в кулак. Самовнушение, великая вещь, и мы должны его использовать…".

Не дождавшись пока микстура остынет, я перелила её в большую глиняную чашку, и поставила на стол. Потом села рядом, и осторожно коснулась кончиками пальцев обжигающей жидкости. Боли я не почувствовала, на кистях плясали синие молнии — побочный эффект творимого заклинания. Жидкость в чашке внезапно стала красной, вверх поднялось облачко белого пара. Мои губы шевелились, произнося сложную формулу Прямого Воздействия. Микстура стала зелёной, потом кобальтово-синей. Я опустила руки, с облегчением выдохнула, — "Получилось!", затем торопливо вскочила на ноги, накинула плащ и, прижав кружку к груди, поспешила на улицу.

Гунилла, открыла дверь сразу. На её симпатичном личике были видны две дорожки от недавних слёз. Я постаралась выглядеть как можно более деловитой и серьёзной.

— Вот, возьми. Сейчас, мы попробуем его напоить, а вечером, перед сном, ты дашь остаток уже сама. Справишься?

— Конечно, госпожа Марта. А это поможет?

— Должно помочь. Очень сильное лекарство. И прекрати, называть меня госпожой. Марта, просто Марта.

— Как скажете… — девочка несмело улыбнулась, и мы вместе подошли к постели.

— Он с тех пор не приходил в себя?

— Нет. Как лежал, так и лежит.

— Понятно. Давай его посадим. Держи голову… хорошо… хорошо…

Общими усилиями, нам удалось влить в рот больного полкружки микстуры. Мы уложили его обратно, и я откланялась, обещая зайти завтра рано утром. Вечерело. С неба падал мягкий снег. Немного подумав, я отправилась в конюшню, проведать Шуструю. Лошадка стояла в стойле, сытая и довольная жизнью. Взяв у конюхов скребок и щётку, я принялась её чистить, тихо радуясь, что всё так удачно сложилось. Я сыта, у меня есть новая, тёплая одежда, крыша над головой и полезная работа, мне ничего не угрожает в этой неприступной горной крепости. Если всё сложится удачно, мы перезимуем здесь, а весной пройдём через перевал, на Китовый Берег, где можно будет сесть на корабль идущий на юг. Другое дело что, наверное, следует всё же остаться и подождать? Возможно, старая провидица Ханга, сказала правду и именно здесь, в Северной Марке найдется, наконец, лекарство для Олега? Очень хотелось верить.