Лазурный мир - [12]

«Благосклонный, чудесный мир! Мир непревзойденного климата, неописуемой красоты, мир воды и неба — здесь, насколько мне известно, нет ни клочка суши. Вдоль экватора, где процветает морская поросль, океан, надо полагать, относительно мелководен, хотя никому еще не удалось измерить его глубину. Почти наверняка никто никогда еще не уродовал и не осквернял эту планету промышленной цивилизацией — что, конечно, только к лучшему. Тем не менее, говоря от своего имени, я приветствовала бы пару настоящих мысов, добротную гору со скалами и деревьями, вцепившимися корнями в почву, песчаный пляж, несколько лугов, полей и садов. Нищим, однако, не приходится выбирать — и по сравнению с тем миром, который ожидал нас первоначально, это райская планета».

«Конец!»

Иксон Мирекс сухо произнес: «Сто сорок одна секунда. Норма: сто шестьдесят».

Для Зандера Рохана все было потеряно. Чтобы победить, ему нужно было бы получить оценку 25%, 30% или даже выше. Он знал, что у него это не получится, и набирал символы безнадежно, без напряжения, в связи с чем получил самую высокую оценку на всем протяжении состязания, достойные уважения 12,05%. Тем не менее, Рохан проиграл — и теперь, согласно традициям гильдии, должен был уступить должность Скляру Хасту.

Он не мог заставить себя произнести надлежащие слова. Мерил развернулась на каблуках и покинула башню.

Наконец Рохан повернулся к Хасту. Он начал было хрипло провозглашать церемониальную формулировку передачи полномочий, но Семм Войдервег быстро подскочил к нему и, взяв под локоть, отвел в сторону.

Они о чем-то возбужденно спорили вполголоса; Хаст наблюдал за происходящим с язвительной усмешкой. Иксон Мирекс присоединился к разговору, с сомнением поглаживая подбородок. Зандер Рохан сутулился, что было для него необычно, копна его белых волос уныло поникла, даже борода слегка покривилась. Время от времени он тряс головой, безнадежно, но не слишком энергично возражая на настойчивые понукания Войдервега.

Но Войдервег возобладал и повернулся к Хасту: «В порядке проведения состязания допущено серьезное упущение. Боюсь, признать его результаты действительными невозможно».

«В самом деле? — спросил Скляр Хаст. — Почему же?»

«Известно, что ты работаешь с этими упражнениями ежедневно, наставляя учеников. Короче говоря, ты долго и упорно практиковался в наборе этих текстов, в связи с чем соревнование никак нельзя считать справедливым».

«Ты сам выбирал упражнения».

«Возможно. Тем не менее, ты обязан был предупредить нас о своем близком знакомстве с этими текстами».

«Правда состоит в том, — возразил Хаст, — что я не передавал эти тексты с тех пор, как сам был учеником».

Семм Войдервег покачал головой: «Не могу в это поверить. По меньшей мере лично я отказываюсь признать действительность результатов этого так называемого состязания и, насколько я понимаю, Иксон Мирекс испытывает такое же отвращение и возмущение».

В Рохане осталось достаточно добропорядочности, чтобы выдавить: «Пусть результаты останутся такими, какие есть. Я не могу оправдать свой проигрыш».

«Ни в коем случае! — воскликнул Войдервег. — Мастером-наперсточником должен быть человек безукоризненной честности. Неужели мы хотим, чтобы этот возвышенный пост занимал...»

Скляр Хаст ласково прервал его: «Будь осторожен со словами, заступник! За клевету, как может подтвердить арбитр Мирекс, предусмотрено суровое наказание».

«Клевета возможна только в отсутствие истины или при наличии злоумышленного побуждения. А меня беспокоит только благополучие Транка и сохранение традиционной системы нравственности. Разве можно назвать клеветой то, что я отвергаю тебя, как практически очевидного презренного обманщика?»

Скляр Хаст медленно шагнул вперед, но Рубал Галлагер удержал его за локоть. Хаст повернулся к арбитру Мирексу: «Что ты на это скажешь, арбитр?»

Лоб Иксона Мирекса вспотел: «Возможно, нам следовало использовать другие тексты. Даже несмотря на то, что ты не участвовал в их выборе».

Неподалеку стояли два или три представителя клана Бельродов, водолазы из касты вымогателей, добывавшие стебли и прутья; они отличались угрюмым нравом, грубостью и склонностью к вульгарным выражениям.

Один из них сказал: «Неужели, арбитр Мирекс, ты поддержишь очевидно лживую и безосновательную позицию? Вспомни: мы тебя выбрали, чтобы ты принимал решения по справедливости, а не на основе вымысла и нравоучений!»

Мирекс разъярился: «Ты сомневаешься в моей добросовестности? Заступник привлек мое внимание к злоупотреблению — его возражение, к сожалению, выглядит обоснованным. Посему я объявляю результаты состязания недействительными. Зандер Рохан остается мастером-наперсточником!»

Скляр Хаст начал было говорить, но снаружи донесся крик: «Краген вернулся! Краген в лагуне!»

III

Хаст протиснулся наружу и побежал к лагуне; за ним спешили все наблюдавшие за соревнованием.

В центре лагуны плавала, беспокойно взбаламучивая воду ластами, черная громадина. Впередсмотрящие глаза крагена скользнули по толпе, собравшейся на главном острове; затем тварь медленно двинулась вперед, многозначительно пощелкивая жвалами. Распознал ли краген Скляра Хаста, трудно было понять; тем не менее он поплыл туда, где стоял Хаст, после чего внезапно оттолкнулся мощным движением ластов и бросился вперед, окатив волной край острова. Уткнувшись в край, он взмахнул ластом — плоский конец его едва не скользнул по груди Хаста. Удивленный и шокированный, тот отшатнулся, наткнулся на куст и упал.