Лазоревый шторм - [7]

Хотя Магнус называл себя эльфом, он не напоминал ни эльфа, ни человека. Рожденный в магической тени Башни Пристан, он был преобразован во что-то, что больше напоминало гигантского горака, а не эльфа. У него были громадное тело с толстыми ногами, покрытое бугристой кожей, длинные когти цвета слоновой кости и руки размерами с небольшие деревца.

Его лицо и вовсе было звериной мордой, с гигантскими глазами, расположенными по обе стороны головы.

– Грохот? Это был не гром, – ответил Магнус.

– Не нужно быть Певцом Ветров чтобы понять это, – ответил Рикус. – Но что это за голоса? Используй твою магию чтобы узнать, что там случилось.

Магнус повернул свои изящно заостренные уши к холму и вслушался. Через несколько мгновений он покачал головой. – Холм слишком высок, чтобы я мог разобрать слова, – сказал он. – Даже Певец Ветров не может слышать через скалу.

Рикус выругался. Он и Магнус должны были попасть на заседание Тирянского Собрания Советников еще до полудня. Обычно его мало беспокоило, если Собранию приходилось его ждать, но сегодня он и Садира собирались просить легион для путешествия в Самарах. Если он опоздает, вряд ли советники будут в хорошем настроении и удовлетворят его просьбу.

Красно-синяя тень упала на дорогу. Мул взглянул вверх и увидел облако пыли, цвета слоновой кости, проплывавшее над верхушкой холма. Хотя ветер уносил большую часть сверкающей на солнце массы за сухое озеро, немного пепла выпало и на дорогу, что-то вроде мягкого дождя.

Рикус протянул руку и взял на ладонь щепотку пыли. Она была цвета соломы, и на ощупь напоминала муку мелкого размола. Рикус лизнул пыль языком. На вкус она была сухой и нежной.

– Это фаро!

Мул протянул руку к Певцу Ветров.

– Выглядит как свежая земля, – заметил Магнус. – Грохот, который мы слышали, – очевидно упала силосная башня. Это обьясняет все возбуждение.

– Я так не думаю, – сказал Рикус, вспоминая глубокий смех, который заглушил озабоченные голоса. – Нам лучше взглянуть самим.

Мул слез с канка.

– Разве это действительно необходимо? – запротестовал Магнус. – Когда, прошлой ночью, Садира обращалась ко мне, она настаивала, что ты должен быть там, когда заседание начнется.

Рикус недовольно сморщился. – Она должна была подумать об этом раньше, прежде чем посылать нас проверить аванпост на шахте, – проворчал он. – Она сумеет направить Собрание по нужному пути, пока мы не появимся.

Он свел канка с дороги и привязал к огромному валуну.

Магнус разочарованно вздохнул. – По меньшей мере дай мне послать ей весточку, что мы задерживаемся.

– После того, как увидим, что случилось, – сказал Рикус. – Будет лучше, если мы сможем точно сказать ей, когда приедем.

Мул решительно направился к вершине холма, без труда карабкаясь по острым камням, которые уже нагрелись под утренним солнцем. Поле, усеянное булыжниками, быстро уступило место крутому откосу, поросшему крупной и острой сорной травой. Магнус хватался сразу за целую пригорошню желтых стеблей и, используя их, взбирался по обрыву. Когда стебли трескались между его толстыми пальцами, резкий, приторный запах наполнял воздух. Рикус мог только глядеть на него с завистью и карабкался по рыхлому гравию на четвереньках. Его кожа была далеко не такой крепкой, как у Певца Ветров, а колючки растений напоминали хорошо заточенные ножи. Но когда они достигли утеса около вершины холма, настала очередь Рикуса позлорадствовать. Он легко забрался на скалу, а Магнус ругался и ворчал, с усилием втаскивая свое тяжеленное тело по обрыву. Время от времени Певец Ветров использовал свой могучий кулак, чтобы выбить подходящую опору в твердом камне.

Забравшись на верхушку, Рикус обнаружил, что он смотрит на широкий и неглубокий каньон, образованный с одной стороны этим холмом, а с другой пепельно-серыми отрогами Поющих Гор. Оранжевая почва была усеяна зарослями серо-зеленого тамариска и динными, тонкими деревьями «кошачий коготь», а холмы из черного базальта, торчащие тут и там на поверхности долины, выглядели как остатки какой-то старинной и давно забытой крепости.

Самый высокий из этих холмов напоминал, скорее, маленькую гору, и был известен под именем Стена Разды. Самая новая ферма Тира, Надежда Бедняка, лежала за этой махиной, полностью невидимая за исключением зеленого пятна плодового сада фаро, выглядывавшего из-за гигантского барьера. Поле было зеленым, Рикус знал это, благодаря воде из глубокого колодца, который новые фермеры с большим трудом прорубили через сотню футов гранитной почвы.

Больше дюжины фигур метались в панике по мелким канавам поля фаро. Хотя расстояние было слишком велико и Рикус не мог различить ни пол ни расу этих людей, он мог видеть, что они удирают изо всех сил, время от времени опасливо поглядывая через плечо назад на что-то, скрытое из вида Стеной Разды.

– Я был прав. Там что-то случилось, и очень серьезное, – Рикус взглянул вниз на Магнуса. Певец Ветров был только на середине утеса, повиснув на одной руке, которой он держался за край узкой трещины. – Я иду вперед, – сказал мул. – Следуй за мной как можно быстрее.

Не дожидаясь ответа, мул выхватил меч и бросился вниз по мягкому склону холма. Как и раньше, сумашедшая смесь сотен звуков наполнила его уши: гравий, сыплющийся из-под его ног, горячий ветер, колышащий кусты, испуганное шипение ящерицы, ищущей укрытия. Но теперь, когда высокий холм не стоял между ним и Надеждой Бедняка, Рикус яснее слышал голоса фермеров. Кто-то звал на помощь, другие звали пропавших возлюбленных. Но большинство просто вопили от ужаса охрипшими голосами.