Лайза Миннелли. История жизни - [75]

Как и следовало ожидать, в день премьеры не обошлось без столпотворения с участием знаменитостей, и полиции пришлось немало потрудиться, чтобы создать хотя бы видимость порядка. Для поклонников с их книжечками для автографов это был настоящий праздник, а все, кто имел отношение к спектаклю, наблюдая всю эту суматоху, радостно потирали руки в предвкушении барышей.

Все ближайшее окружение Лайзы тоже было в сборе, включая мужа и таких друзей, как Хальстон и Сэмми Дэвис-младший. Затесались в эту компанию также Лиз Тейлор и бывшие и нынешние любовники Лайзы — Боб Фосс, Дези Арназ-младший и Мартин Скорсезе. Не обошлось здесь и без Питера Хэмлина, Марты Грэм, Дика Каветта и Энди Уорхола.

Публика как только могла демонстрировала свое восхищение спектаклем, после которого был устроен банкет — 600 человек выложили по 35 долларов с носа, дабы куролесить всю ночь напролет в «Таверн онзе Грин». Лайза пела и принимала похвалу от собравшихся поздравить ее знаменитостей.

Казалось, Лайзе удалось вдохнуть в премьеру некий электрический заряд. «Просто я сосредоточилась на самом главном, — рассказывала она позднее. — Важно, однако, было не проглядеть и смешную сторону. В ту неделю, когда состоялась премьера, Донни и Мэри Осмонд попали на обложку журнала «Пипл». Куда бы я ни пошла, повсюду на меня в газетных киосках смотрела, улыбаясь во весь рот, парочка Осмондов. И вот в день премьеры, когда мне, как обычно, принесли целый ящик поздравительных телеграмм, больше всех мне понравилась та, в которой говорилось: «Сделай это ради Донни и Мэри!»

В некотором роде «Акт» можно скорее назвать концертом, чем мюзиклом в привычном смысле слова, и для Лайзы, наверняка, это было не последнее обстоятельство. Она оставалась на сцене практически весь спектакль, за исключением четырех минут, и исполнила практически все зонги, за исключением одного. Критики по достоинству оценили ее выносливость. Обозреватель из «Нью-Йорк Таймс» Ричард Эдер писал об этом так: «Акт» — это именно то, что и предполагает его название, а главное, он дает нам превосходное представление о том, кто такая Лайза Миннелли. Правда, сценарий у Джорджа Ферта получился не то чтобы жидкий, а никакой вовсе. Ему не хватает действия, не хватает выразительнсти, и за исключением пары реплик, диалоги избиты или попросту высосаны из пальца. И несмотря ни на что, голос Миннелли прорывается к сердцу слушателя, когда она исполняет свой первый номер «Пусть светит», он ранит, когда она поет «Денежное Дерево», и умиротворяет, когда мы слышим «Вот зачем он мне нужен».

Иными словами, то, чему «Акт» был обязан успехом в Нью-Йорке, имело мало общего с тем, что было представлено на суд зрителю в Чикаго, Сан-Франциско и Лос-Анджелесе, и после первых неудач шоу практически превратилось в сольный концерт Лайзы Миннелли. А это именно то, чего ждали ее поклонники — за что они и выложили по 25 долларов (неслыханные доселе деньги!) — так что с какой стати им выкрикивать просьбы, не имевшие ни малейшего отношения к спектаклю.

Один из поклонников Лайзы, Рекс Рид, окрестил спектакль «изматывающим триумфом», а Дуглас Уоттс из «Нью-Йорк Дейли Ньюс» назвал Лайзу жалким подобием Барбры Стрейзанд, хотя маловероятно, чтобы Стрейзанд взялась выручать шоу, как то сделала Лайза.

Уоттс писал: «Певица из нее довольно посредственная. Начала она в духе Барбры Стрейзанд, причем копировала ее бессовестным образом, но постепенно все больше и больше стала склоняться к манере своей матери, так что теперь она — сплав их обеих. Танцует она тоже не ахти как, и давайте называть вещи своими именами — здесь нечем особенно восхищаться».

Не все разделяли эту точку зрения, и менее всего был склонен так думать один русский танцовщик, незадолго до этого перебежавший на Запад и который сам считался «суперзвездой» в мире балета — Михаил, он же «Миша» Барышников. Казалось, он был в искреннем восторге от творческой манеры Лайзы, как, впрочем, и она от него, и все то время, пока «Акт» шел на нью-йоркских подмостках, они вдвоем исполняли известный только им альковный дуэт. Для Лайзы Барышников в первую очередь был обладателем самых прекрасных мужских форм, когда-либо виданных ею.

Страсть, охватившая их, была столь всепоглощающей, что Лайза, казалось, жила на пределе физических сил и возможностей. Михаил в ту пору танцевал в Вашингтоне, она же выступала в Нью-Йорке, и после каждого спектакля Лайза посреди ночи садилась в самолет и летела в Вашингтон, чтобы насладиться истинно мужским мускулистым телом возлюбленного, а затем ни свет ни заря снова самолетом возвращалась в Нью-Йорк, чтобы урвать несколько часов сна перед очередным спектаклем. В конце концов Барышников первым не выдержал такой безумной гонки и прекратил этот их подпольный роман.

Несмотря на первоначальный успех спектакля, вскоре начались неприятности. 8 декабря по невыясненным причинам в квартире у Лайзы возник пожар, она наглоталась едкого дыма и повредила себе горло, и один спектакль пришлось отменить. За четыре дня до Рождества и на протяжении недели ее мучила высокая температура, что обернулось для продюсеров двухсоттысячными убытками. Три недели спустя ее свалил какой-то вирус, и продюсеры решили, что будет разумнее вообще прикрыть спектакль, что и было сделано в середине января 1978 года. Лайза же попала в больницу с острым респираторным заболеванием.