Лайза Миннелли. История жизни - [48]

В 1954 году в возрасте всего 27 лет он удостоился своей первой награды «Тони» за постановку хореографии бродвейского шоу «Игра в пижаму». Видный критик Уолтер Керр писал тогда: «Танцевальные номера Боба Фосса порывисты, комичны, когда это требуется, и отлично вписываются в напряженную ткань спектакля».

И все-таки, по мнению Фосса, настоящие деньги и настоящая слава поджидали его в Голливуде. К счастью, женщин с избытком хватало — как в Нью-Йорке, так и на «Фабрике грез». Его первый брак рано дал трещину, второй же, заключенный в апреле 1960 года, связал его с женщиной, которой было суждено оставаться частью его жизни до самого конца, — с актрисой Гвен Вер дон. У Боба была нескончаемая вереница романов, доставлявших Гвен, по видимости, немалые душевные страдания, что, однако, не изменило ее преданности ему. Даже после того как супруги расстались, Гвен еще долгие годы официально считалась женой Фосса и, казалось, не имела ничего против. Фосс поставил для нее немало танцев и спектаклей, в том числе и «Рыжую», ставшую хитом бродвейского сезона 1969 года.

В 1961 году Фосс сыграл главную роль в спектакле «Приятель Джои» и взял на себя постановку мюзикла «Как преуспеть в бизнесе, не прикладывая к тому особых усилий», выдержавшего на Бродвее 1417 представлений и заслужившего больше наград «Тони», чем любой другой спектакль за всю историю бродвейской сцены.

После чего Фосс вернулся в кино, чтобы снять фильм специально для Вердон. По идее это было совсем неплохо, однако в действительности обернулось полным провалом. В основу ленты был положен нашумевший бродвейский спектакль «Милая Чарити». Студия «Юниверсал» потребовала от Фосса, чтобы в качестве исполнительницы заглавной роли вместо Гвен выступила Ширли Мак-Лейн, и с тех пор дела его пошли под уклон.

«Когда я закончил работу, — вспоминал позднее Фосс, — мне казалось, что все получилось просто отлично. Как мне теперь кажется, я слишком переусердствовал со всякими там кинематографическими трюками. Я пытался, как бы это сказать, произвести впечатление. Знаете, трудно не впасть в подобный соблазн, делая свою первую картину. Я даже не знаю, где и когда начались все беды.

Профессиональные газеты предсказывали небывалые кассовые сборы. И вдруг совершенно неожиданно «Тайм» не оставил от ленты камня на камне. «Ньюсуик» поступил так же. Словом, фильм не пользовался успехом, и «Юниверсал» продал его по дешевке».

В ту пору на студии «Юниверсал» царила ужасная неразбериха, что помешало ее боссам уделить достаточное внимание рекламе и прокату картины. Агент Фосса, Дэвид Бегельман, рассказывал: «Провал «Милой Чарити» привел к тому, что в высших эшелонах студии произошел раскол. Там имелась группа людей, считавших, что студия попросту ничего не смыслит в производстве картин. Там умели неплохо заколачивать деньги на телевидении, однако вот уже семь или восемь лет не могли поставить ни одной значительной художественной ленты».

Студия потеряла 80 миллионов долларов, поставив одну за другой ряд неудачных картин — «Совершенно современная Милли», «Любовные увлечения Айседоры» и вот теперь «Милая Чарити».

Голливуд отвернулся от Фосса. Вскоре ему это стало понятно со всей очевидностью. «Никто не хотел со мной знаться. Никто меня не приглашал. Как будто меня нет вовсе». Правда, Фоссу звонили с Бродвея, где по-прежнему с уважением относились к его умению ставить хорошие и, главное, приносящие немалые сборы мюзиклы, однако эти звонки были отнюдь не то, чего ему хотелось. Бегельман понимал, что Фосс считает себя неудачником как раз в том бизнесе, в котором он стремился преуспеть. Фосс не хотел, чтобы люди подумали, будто он вернулся на Бродвей только потому, что его выставили из Голливуда.

«Лучшей иллюстрации к шоу-бизнесу не придумать, — заявил Фосс, размышлявший о том, что же случилось с ним в результате кассового провала «Милой Чарити». — После первых отзывов в «Вэрайети» и «Голливуд Репортер» я получил 43 предложения сделать новый фильм, и вот теперь все от меня отвернулись. Вы уже, должно быть, слышали об этом и раньше, и я могу засвидетельствовать, что так оно и есть».

Две картины спасли как «Юниверсал», так и самого Фосса: одна из них «Аэропорт» — лента, по мнению большинства, позволявшая «Юниверсалу» сохранить свои позиции в кинобизнесе и даже покрыть издержки от предыдущих неудачных мюзиклов.

Лента-спасительница голливудской карьеры Фосса своим появлением во многом обязана случаю. В один прекрасный день Фосс получил приглашение на обед к Нейлу и Джоан Саймон в их манхэттенский особняк. Гвен осталась дома, потому что с мужем у нее были нелады, так что за столом собралось пять человек (оставшиеся два — это Джуди Гарленд и ее тогдашний муж Хэл Принс). Принс незадолго до этого возвратился на Бродвей из Берлина, где загорелся одним проектом, подсказанным ему Стивеном Сондхаймом, — сделать экранизацию бродвейского спектакля «Кабаре». Фосс пришел в неописуемый восторг при мысли, что место режиссера картины все еще свободно. Принс сказал Фоссу, что продюсером картины будет Сай Файер, и Фосс уже на следующий день договорился с ним о встрече.