Лайк, шер, штраф, срок - [8]

В Челябинске за репост текста того же обращения судят местного общественного активиста и члена партии «Демократический выбор» Константина Жаринова, ему предъявлены обвинения в публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности (часть 1 статьи 280). По словам активиста, на тот момент он уже несколько лет изучал деятельность боевых организаций, и «Правый сектор» интересовал его исключительно в качестве организации-последовательницы запрещенной в России как экстремистской организации УНА-УНСО. «В общем-то, этот репост — дело случайное, а мой интерес к „Правому сектору“ и таким организациям носит научный характер», — рассказывал Жаринов Би-би-си.

Интерес правоохранительных органов к своей персоне Жаринов связывал со своей политической активностью в Челябинске. Его дело также расследовало ФСБ. Появившийся на странице девушки репост не заинтересовал никого из ее друзей — под ним не оставили ни одного комментария и лишь пара человек пометила запись сердечком. 15 марта 2014 года в квартиру, где Красикова жила со своим мужем Алексеем Балдиным, пришли сотрудники ФСБ с ордером на обыск. «Они приехали толпой с огромными коробками, как будто думали, что у нас целая серверная», — смеется Алексей. Оперативники изъяли роутер, мобильный, планшет, ноутбук, mp3-плееры, флеш-карты и все зарядные устройства. На допросе в ФСБ Елизавете Красиковой заявили, что обыск связан с «сообщением экстремистского характера», размещенным на ее странице.

Девушка отказалась давать показания, сославшись на статью 51 Конституции. Через полгода — 27 августа — Красикова оказалась в статусе подозреваемой по уголовному делу об этом репосте. Спустя еще шесть месяцев — 11 января 2015 года — ей предъявили обвинение по части 1 статьи 280 УК (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности). Исследовавший «обращение к русским» эксперт пришел к выводу, что этот текст «содержит прямой призыв к свержению конституционального строя в России, возглавляемого В. В. Путиным» (цитата дословная) и «может оказать побудительное воздействие на сознание, волю и поведение человека». А значит, говорится в обвинительном заключении, Красикова «публично призвала неопределенный круг лиц к изменению основ конституционного строя и к нарушению целостности Российской Федерации». Дело о репосте записи «ВКонтакте» вел заместитель начальника следственного отделения УФСБ России по Ивановской области подполковник Горностаев.

«СВИДЕТЕЛИ» «ТРАВИН» И «СПЕРАНСКИЙ»

Статья 280 предусматривает ответственность только за умышленные действия, подчеркивает ивановский адвокат Максим Китаев. При этом в деле есть только два доказательства того, что Красикова, делая перепост обращения, собиралась призвать своих друзей к свержению власти — это появившиеся уже в октябре 2014 года показания двух засекреченных свидетелей под псевдонимами Травин и Сперанский. «Указанное обращение она разместила на своей личной страничке „ВКонтакте“ с целью того, чтобы как можно больше людей из числа пользователей социальной сети ознакомились с указанным обращением. Со слов Красиковой Е. В. посредством указанного обращения она хотела призвать пользователей социальной сети, выходящих на ее странички, к свержению власти в Российской Федерации насильственным способом, так же, как и на Украине», — пересказывается в протоколе допроса Сперанского разговор, который якобы состоялся у него с Красиковой. «Красикова Елизавета сказала, что она прекрасно понимала, что размещенное ею обращение призывает к насильственной смене власти в России. … Ей хотелось довести содержание обращения до сведения других пользователей сети „ВКонтакте“», — говорит ему Травин. Оба засекреченных свидетеля утверждают, что они познакомились c Красиковой на митингах в Иваново. По словам Сперанского, она «придерживается леворадикальных взглядов» и принадлежит к анархистскому движению «Автономное действие». Сама девушка говорит, что ни в каких организациях она не состоит — просто на некоторых плакатах, которые она держала во время митингов и пикетов в Иваново, был указан адрес сайта Avtonom.Org. Она уверена, показания этих свидетелей продиктованы следователем или оперативниками ФСБ, а люди под псевдонимами Травин и Сперанский врут — и о знакомстве с ней, и о разговорах, которые они якобы вели. Врет Сперанский, и утверждая, что она обращалась к нему за помощью в поиске адвоката — адвокат у активистки появился еще в день обыска. «Я не знакомилась с людьми при тех обстоятельствах, о которых эти свидетели сообщают. Я никогда не искала себе второго адвоката и никогда не вела каких-то странных и откровенно глупых разговоров с малознакомыми людьми», — говорит Красикова.

По словам защитника Китаева, само засекречивание свидетелей в этом деле было необоснованным и немотивированным: согласно закону, оно необходимо только в том случае, когда свидетелям угрожает опасность. «Ни один из документов в материалах уголовного дела не свидетельствуют о том, что Красикова является для данных свидетелей опасной, и она может каким-либо образом надавить на них, запугать их», — говорит адвокат. «Это делается для того, чтобы сторона защиты не могла опровергнуть неправдивые показания со стороны свидетелей», — уверен Китаев. Он вспоминает, что когда в суде допрашивали Травина и Сперанского, они «с удовольствием вспоминали те обстоятельства, которые были изложены в протоколе допроса», но на большинство вопросов защиты отвечали, что эти вопросы якобы направлены на рассекречивание их личности, или что они якобы не помнят обстоятельств. «Подобные допросы засекреченных свидетелей опасны, потому что ни один из граждан не защищен от подобной подтасовки доказательств», — уверен адвокат Китаев. По его словам, с некоторых пор в Ивановской области засекреченные свидетели появляются все в большем количестве уголовных дел — в том числе, в самых рутинных: например, о кражах.