Лавр Корнилов - [8]

АКАДЕМИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА

Академия Генерального штаба была образована в 1830 году, когда был утвержден разработанный генерал-квартирмейстером Нейдгартом «Устав Военной академии». Целью Академии являлось «образование офицеров для службы в Генеральном штабе и распространение военных познаний»^{43}, кроме того, с 1854 года на Академии лежала еще «обязанность образовывать деятелей и руководителей для государственных геодезических работ и съемок»^{44}. За пятьдесят лет существования Академии поступить в нее пыталось 3322 офицера, из которых 2088 были приняты (не считая геодезического отделения), а закончили ее только 1274.^{45} Так, например, в 1832 году из 39 желающих обучаться в Академии Генерального штаба было принято 27, в 1862 году принято 77 из 144 поступавших, а в 1880-м — 125 из 215.^{46} А.И. Деникин вспоминал, что «мытарства готовящихся в Академию начинались с экзаменов при окружных штабах. Просеивание этих контингентов выражалось такими приблизительно цифрами: держало экзамен при округах 1500 офицеров; в Академию на экзамены являлось 400—550; поступало 140—150; на дополнительный курс (3-й) переходило 100; причислялось к Генеральному штабу 50. То есть, другими словами, от отсеивания оставалось всего 3,3%»^{47}.

Во времена Корнилова академический курс был рассчитан на два года. Правом поступления пользовались все обер-офицеры до штабс-капитанского чина, отлично аттестованные и выдержавшие вступительные испытания. Зачисленные офицеры числились в своих полках и пользовались «всеми преимуществами службы наравне с офицерами при войсках состоящих»^{48}, но поступали в распоряжение академического начальства. Сама Академия непосредственно подчинялась начальнику Главного штаба.

По возложенной на нее задаче, по объему прав и размерам учебных курсов российская Академия Генерального штаба была поставлена гораздо выше существовавших в то время за границей высших военно-учебных заведений, таких, например, как берлинская Кригс-академи или парижская Эколь д'аппликасьон д'Этат-мажор.

Положение обучавшихся в Академии офицеров было довольно тяжелым. Частые периодические испытания, поверки, экзамены и сочинения заставляли напряженно работать. Кроме этого, были и наряды в караулы, и дежурства, и строевые учения, которые также отнимали немало времени.

В 1855 году происходит слияние трех высших военно-учебных заведений: Николаевской инженерной академии, Михайловской артиллерийской и Императорской военной, переименованной в Николаевскую академию Генерального штаба, в одну Академию, которая получила наименование Императорской военной академии. Эти объединенные академии управлялись общим для них советом, председателем которого являлся начальник Главного штаба по военно-учебным заведениям генерал Я.И. Ростовцов. В годы реформ Александра II военным министром был назначен бывший в течение одиннадцати лет (1845—1856) профессором военной статистики Академии, выпускник 1836 года, генерал Д.А. Милютин, который взял дальнейшее устройство Академии «под личное свое руководство»^{49}. Было решено «изъять» Академию из ведомства военно-учебных заведений и непосредственно подчинить военному министру, передав в ведение генерал-квартирмейстера.

Это мероприятие совпало с назначением в 1862 году начальником Академии генерала А.Н. Леонтьева, при котором была предпринята полная переработка академических курсов и учебных занятий. В новом положении говорилось, что «прямое назначение Академии состоит в приготовлении офицеров к службе в Генеральном штабе, причем должно быть обращено особое внимание на практические требования службы; затем уже второю целью должно быть поставлено распространение военных познаний в армии, но цель эта должна достигаться не столько постановкою предметов преподавания в Академии, сколько научными трудами профессоров, как лиц “ученого сословия”»^{50}.

В 1878 году начальником Академии был назначен генерал М.И. Драгомиров — выпускник 1856 года, бывший в Академии Генерального штаба в 1860—1869 годах профессором тактики, герой последней Русско-турецкой войны. Своим авторитетом выдающегося военного ученого и опытного педагога он много сделал для подъема значения Академии, а главную задачу видел в упрочении и усовершенствовании порядка, установленного его предшественником. За одиннадцатилетнее пребывание Драгомирова на посту начальника Академии учебные курсы полностью установились и вылились в стройную систему. Так, курсы тактики, стратегии и военной истории, объединенные в одну кафедру военного искусства, «вошли в гармоническую между собою связь, взаимно дополняя друг друга, — писал генерал А.А. Гулевич. — Военная история выработалась в критическое исследование главнейших войн и кампаний, в которых стратегия и тактика черпали материалы для своих исследований. Стратегия перешла на путь научного изучения разных явлений войны в критико-исторической форме. Тактика установила свой курс в определенных пределах и выработала приемы для практического изучения свойств и способов употребления войск»^{51}.

В 1889 году начальником Академии был назначен генерал Г.А. Леер, более тридцати лет занимавшийся военно-научной и педагогической деятельностью. Современники отмечали его необычайную эрудицию, глубокое знание военного дела, огромное количество научных трудов по самым разнообразным вопросам военного дела, искусство незаурядного лектора, стойкость и определенность его убеждений. По настоянию Леера в Академии была образована новая кафедра русского военного искусства. Девять лет во главе Академии стоял генерал Леер, и «научная ее репутация никогда не стояла так высоко, как в это время»