Лавкрафт - [132]

В самом начале 1933 г. Лавкрафт принялся усердно помогать своему молодому корреспонденту Р. Барлоу, будущему соавтору и душеприказчику, которому тогда исполнилось всего пятнадцать лет. Старший друг из Провиденса внимательно читал его рассказы, давал советы, а некоторые из текстов — жестко правил.

Но, как и работа для Сони, как и критика любительской поэзии, все это не приносило денег. Финансовая ситуация лишь ухудшалась, и в итоге Лавкрафту пришлось договариваться со своей тетей Энни Гэмвелл о совместной аренде квартиры. Однако, как это иногда случается в жизни, явная неприятность обернулась неожиданной удачей. Говарду и Энн удалось снять второй этаж дома, находившегося на территории университета Брауна. И всего за десять долларов в неделю.

Двухэтажное здание, построенное в начале XIX в., находилось под адресу: Колледж-стрит, 66. Писатель и его тетя заняли верхний этаж, где располагались пять комнат и две кладовки. 15 мая 1933 г. Лавкрафт въехал в новый дом, вызвавший у него настоящий приступ восторга. Вот как он описывал жилище, в котором проведет оставшиеся годы жизни: «Восхищаясь подобным всю свою жизнь, я нахожу нечто волшебное и фантастическое в опыте постоянного проживания в одном из них впервые.

Зайти домой через резной георгианский портал и сесть у белого колониального камина, созерцая через секционное окно море вековых крыш и сплошной зелени… Я все еще боюсь, что зайдет какой-нибудь музейный сторож и выгонит меня отсюда по закрытии в шесть часов вечера!»[361] Среди зданий университета, недалеко от дома Лавкрафта, находился сарай, на крыше которого имели привычку собираться окрестные кошки. Фантаст пришел в восторг от такого соседства. Он быстро свел дружбу с хвостатыми и прозвал их «братством К.А.Т.», что якобы должно было расшифровываться как «Kompson Ailouron Taxis» — «Компания грациозных кошек».

В отличие от племянника, тетя Энни начала жизнь в новом доме с катастрофы — 14 июня 1933 г. она неудачно шагнула с лестницы, упала и сломала ногу. Месяц Энни Гэмвелл провела в больнице, но даже после выписки еще долго ходила на костылях.

И все-таки жизнь на новом месте постепенно налаживалась. 30 июня Лавкрафта навестил Э. Хоффман Прайс, приехавший на собственном автомобиле, который его соавтор сразу же прозвал «Джаггернаутом». На машине они вместе посетили берега залива Наррагансет и другие районы Род-Айленда. Во время одной из встреч Прайс и его приятель Г. Бробст принесли с собой упаковку пива. Лавкрафт отреагировал с любопытством на происходящее, спросив, что его друзья собираются делать с «таким большим количеством?». «Выпить», — четко ответил Бробст, несмотря на явное недоверие в глазах фантаста. На самом деле никакого «большого количества спиртного» в реальности не было — на Бробста и Прайса пришлось всего по три бутылки. Гораздо меньше терпимости и любопытства вызвало у Лавкрафта предложение закусить моллюсками в ресторане в Потуксете. Он честно заявил друзьям: «Пока вы будете есть эту треклятую дрянь, я прейду улицу и закажу сэндвич, прошу извинить меня»[362].

Из-за болезни тети Лавкрафт не мог надолго покидать Провиденс, но в начале сентября он все же вырвался на неделю в Канаду, еще раз посетив Квебек.

Очередной неприятностью года оказалась новая неудача с попыткой напечатать сборник рассказов Лавкрафта. С. Лавмен сумел вроде бы заинтересовать этой идеей А. Уллмана, редактора издательства «Альфред А. Кнопф». По просьбе Уллмана Лавкрафт сначала отослал ему семь рассказов, потом — еще восемнадцать. (В их число, по совершенно непонятной причине, не попали ни «Хребты Безумия», ни «Тень над Инсмутом».) При этом последнюю отсылку Лавкрафт сопроводил письмом, воистину являющимся шедевром «антирекламы». Из почти извращенного чувства скромности и желания объективно представить тексты фантаст нарочито выпячивал их недостатки. Ни один критик не смог бы обругать рассказы Лавкрафта хуже.

В результате Уллман решил, что надо прислушаться к мнению автора, и отказался от идеи сборника.

Удар был жестокий и надолго выбил Лавкрафта из колеи. Он все больше терял уверенность в собственных силах, считал себя законченным неудачником и не желал браться за новые произведения. Лавкрафт даже заявлял, что готов быть «кем угодно — лифтером, киркомотыжником, ночным сторожем, портовым грузчиком, черт с ним — только не писателем»[363].

Беда заключалась в том, что никем другим он стать не мог.

Глава 15 ВНУКИ ДЕДУШКИ ТЕОБАЛЬДА

Сентябрь 1933 г. ознаменовался неожиданным событием в мире любительской журналистки — в свет вышел первый фэнзин «Фэнтези Фэн». Его редактором стал семнадцатилетний Чарльз Хорниг, проживавший в Нью-Джерси. Тираж у нового издания был небольшой — всего триста экземпляров, однако журнал быстро привлек внимание не только неуемных любителей фантастики, но и писателей. Во всяком случае, Лавкрафт, Говард и К.Э. Смит поспешили поддержать издательское начинание, предложив туда свои рассказы.

Главным достоинством фэнзина была его демократичность — Ч. Хорнинг охотно публиковал начинающих авторов. Именно в этом журнальчике появились первые части фэнтезийных «Анналов джиннов», созданных Р. Барлоу. В то же время именно «Фэнтези Фэн» заложил нехорошую традицию неудержимых фэнских склок и безответственной вкусовщины, которая благополучно пережила времена бумажных изданий и теперь пышным цветом расцвела в Интернете. Причем идею Хорнинг преследовал вроде бы благую — позволить всем свободно высказываться на любые темы в отдельной колонке.