Лавка древностей. Том 2 - [55]

— Благодарю васъ. Мнѣ приказано отдать письмо ему самому въ руки, возразилъ Китъ.

Это смѣлое возраженіе Кита взбѣсило Чекстера. Онъ горячо вступился за честь пріятеля и объявилъ, что если бы не его, Чекстера, офиціальное положеніе, онъ тутъ же на мѣстѣ искрошилъ бы Кита въ порошокъ и что судъ присяжныхъ, въ виду тяжелыхъ обстоятельствъ, сопровождавшихъ оскорбленіе, несомнѣнно вынесъ бы ему, Чекстеру, оправдательный приговоръ, и съ похвалой отозвался бы о его характерѣ и высокихъ качествахъ. Дикъ отнесся гораздо хладнокровнѣе къ этому инциденту. Ему даже было совѣстно, что пріятель такъ горячился, тѣмъ болѣе, что Китъ велъ себя, по обыкновенію, очень сдержанно и прилично.

Но въ это время послышался голосъ жильца.

— Не спрашивалъ ли меня кто нибудь? крикнулъ онъ сверху.

— Какъ же, сударь, къ вамъ есть посыльный, отвѣчалъ Дикъ.

— Гдѣ же онъ?

— Онъ здѣсь, сударь. Развѣ вы не слышите, молодой человѣкъ, что васъ зовутъ наверхъ? оглохли вы, что ли?

Не желая входить съ ними въ пререканія, Китъ по спѣшилъ наверхъ, а «славные апполинисты» молча переглянулись между собой.

— Что я вамъ говорилъ! Какъ вамъ это нравится? произнесъ наконецъ Чекстеръ.

Дикъ не зналъ, что ему на это сказать — въ сущности онъ былъ добрый малый и не видѣлъ ничего предосудительнаго въ поведеніи Кита, — но тутъ на его счастье явился Брассъ въ сопровожденіи своей достойной сестрицы. Чекстеръ тотчасъ же взялся за шапку и исчезъ.

Всякій разъ, какъ этой милой парочкѣ подвергывалось какое нибудь хорошенькое дѣльцо и они за скуднымъ завтракомъ держали совѣтъ, какъ бы половчѣе его обдѣлать, они возвращались въ контору получасомъ позже и въ самомъ веселомъ расположеніи духа; славно придуманныя ими каверзы имѣли свойство облегчать ихъ души и освѣщали яркимъ свѣтомъ ихъ мрачный трудовой путь. Въ этотъ день они были особенно веселы: миссъ Сэлли нѣжно улыбалась и говорила сладкимъ голосомъ, а братецъ все потпралъ руки отъ удовольствія.

— А, м-ръ Ричардъ, какъ живете-можете? привѣтствовалъ онъ Дика, войдя въ комнату. Мы бодры и тѣломъ, и духомъ, не такъ ли?

— Благодарю васъ, сударь. Я совершенно здоровъ, отвѣчалъ Дикъ.

— И прекрасно, ха, ха, ха! Мы должны быть веселые, какъ птички, неправда ли, м-ръ Ричардъ? А почему бы и нѣтъ? Міръ Божій такъ прекрасенъ! Правда, попадаются въ немъ и дурные люди, но если бы не было дурныхъ людей, не было бы и хорошихъ адвокатовъ. Ха, ха! Писемъ не приносили, м-ръ Ричардъ?

Дикъ отвѣчалъ, что нѣтъ.

— Ничего, успокаивалъ себя Брассъ. — Сегодня мало дѣлъ, завтра, Богъ дастъ, набѣжитъ. Довольство своимъ положеніемъ есть первое необходимое условіе счастья, м-ръ Ричардъ! Былъ кто нибудь въ конторѣ?

— Ко мнѣ заходилъ пріятель. «Дай Богъ намъ, имѣть всегда!..» началъ декламировать Дикъ.

— «Пріятеля и водку для его угощенія», поспѣшилъ добавить Брассъ. — Ха, ха! Кажется, такъ сказано въ пѣснѣ? Отличная пѣсня, м-ръ Ричардъ, отличная! Я ужасно ее люблю. Вашъ пріятель, если не ошибаюсь, служитъ у нотаріуса Визердена? Да, «дай Богъ намъ имѣть всегда». А кромѣ него рѣшительно никого не было въ конторѣ, м-ръ Ричардъ!

— Приходили къ жильцу.

— Вотъ какъ! къ жильцу приходили! Ха, ха! «Дай Богъ намъ всегда имѣть пріятеля или…» Такъ вы говорили, м-ръ Ричардъ, что кто-то приходилъ къ жильцу.

— Онъ и теперь тамъ у него, отвѣчалъ Дикъ, нѣсколько озадаченный этой необыкновенной игривостью патрона.

— У него? Въ самомъ дѣлѣ? ха, ха! И пускай они себѣ тамъ веселятся, тра-ла, ла. Не правда ли, м-ръ Ричардь?

— Разумѣется, отвѣчалъ Дикъ.

— А скажите, пожалуйста, кто это могъ придти къ нашему жильцу? спрашивалъ Брассъ, роясь въ какихъ-то бумагахъ. — Надѣюсь, не дама! Вы знаете, м-ръ Ричардъ, какъ на это смотрять у насъ, въ Бевисъ-Марксѣ. «Когда прелестная дѣва, какъ ея праматерь Ева…» Такъ вы говорите, м-ръ Ричардъ?

— Къ нему пришелъ молодой человѣкъ, который тоже имѣетъ нѣкоторое отношеніе къ конторѣ Визердена, или что-то тамъ въ родѣ этого, отвѣчалъ Дикъ. — Его зовуть Китомъ.

— Китъ! скажите, пожалуйста, какое странное имя! Такъ называется карманная скрипка, которую танцовальные учителя обыкновенно носятъ съ собой. Ха, ха! Такъ этотъ Китъ здѣсь, вы говорите?

Дикъ посмотрѣлъ на миссъ Сэлли: дескатъ, что это она не уйметъ расходившагося братца; но та даже не моргнула, напротивъ, она какъ будто поощряла его, изъ чего Дикъ заключилъ, что имъ удалось въ этотъ день знатно надуть кого нибудь и уже получить денежки.

— Будьте такъ любезны, м-ръ Ричардъ, свезите это письмо въ Пекгамъ-Рай. Отвѣта не будетъ. Письмо такого содержанія, что я желалъ бы, чтобы оно было передано вами лично. Можете взять мѣсто въ омнибусѣ, на счетъ конторы, разумѣется. Не жалѣть конторы, стараться высосать изъ нея все, что только можно, вотъ девизъ всякаго писца, неправда ли, м-ръ Ричардъ, ха, ха!

Дикъ торжественно стянулъ съ себя куртку, надѣлъ сюртукъ, снялъ съ гвоздика шляпу, взялъ письмо и вышелъ изъ конторы. Не успѣлъ онъ скрыться за дверью, какъ миссъ Брассъ поднялась съ своего мѣста и тоже удалилась, сладко улыбаясь братцу, а тотъ въ отвѣть закивалъ головой, стуча себя по носу.

Оставшись одинъ, Самсонъ Брассъ растворилъ настежь дверь и, усѣвшись за своимъ столомъ какъ разъ противъ нея, чтобы ему было видно всякаго, кто пройдетъ по лѣстницѣ, принялся писать съ большимъ усердіемъ, весело напѣвая своимъ далеко не музыкальнымъ голосомъ какіе-то вокальные отрывки, гдѣ говорилось о соединеніи церкви съ государствомъ; словомъ, не то — вечерній псаломъ, не то національный гимнъ.