Лавка древностей. Том 2 - [51]

— Хорошее дѣло вы затѣяли, сказалъ онъ, отвѣчая на поклонъ Нелли, — Неужели вы все это сдѣлали нынче утромъ?

— Это сущая бездѣлица въ сравненіи съ тѣмъ, что мы собираемся сдѣлать, отвѣчала дѣвочка, опустивъ глаза.

— Ну что-жъ! Помогай вамъ Богъ! А скажите пожалуйста, вы хотите расчистить только дѣтскія могилки? спросилъ баккалавръ.

— Въ свое время дойдемъ и до другихъ, тихо проговорила дѣвочка, отвернувшись въ сторону.

Не знаю, съ умысломъ ли она выбрала это мѣсто, или случайно, — можетъ быть, ее привлекла къ этимъ могилкамъ ея естественная симпатія къ дѣтямъ, — но это само по себѣ незначительное обстоятельство, на которое старикъ сначала не обратилъ вниманія, теперь поразило его. Онъ безпокойно оглянулся на могилки, потомъ посмотрѣлъ на дѣвочку, притянулъ ее къ себѣ, прижалъ къ сердцу и сталъ просить, чтобъ она отдохнула. Казалось, что-то давно забытое зашевелилось у него въ мозгу и эта безпокойная мысль не исчезла тотчасъ же, какъ бывало съ нимъ прежде и въ болѣе серьезныхъ случаяхъ, но назойливо возвращалось къ нему и въ этогь день, и въ слѣдующіе дни. Какъ-то разъ, когда они, по обыкновенію, вмѣстѣ работали, дѣвочка замѣтила, что онъ все оборачивается и тревожно смотригь на нее — либо его томило какое-то неразрѣшимое сомнѣніе, либо онъ силился сосредоточить разсѣянныя мысли, — и попросила его сказать, что его безпокоитъ. «Нѣтъ, нѣтъ, ничего», отговаривался старикъ и тутъ же положилъ къ себѣ на руки ея головку и сталъ гладить ее по прелестной щечкѣ, приговаривая, что теперь, молъ, она съ каждымъ днемъ становится крѣпче и здоровѣе и что скоро, скоро она уже будетъ женщиной.

XVIII

Съ той поры старикъ не зналъ покоя. Въ душѣ его поднялась тревога о ребенкѣ, которая никогда ужъ болѣе его не покидала. Въ человѣческомъ сердцѣ есть странныя, удивительныя струны: онѣ безмолвствуютъ, не смотря на самыя страстныя усилія извлечь изъ нихъ звуки, и вдругъ, повидимому, ни съ того, ни съ сего, отъ малѣйшаго, случайнаго прикосновенія зазвучатъ. Въ самомъ дѣтскомъ, первобытномъ умѣ есть запасъ мыслей, которыя обнаруживаются неожиданно, подъ вліяніемъ какого нибудь пустяшнаго обстоятельства, по самому ничтожному поводу, и которыя никакъ нельая вызвать искусственнымъ образомъ. Такъ открывались великія истины — случайно, когда у открывателя на умѣ было совсѣмъ иное, ничего общаго съ великими открытіями не имѣющее. Послѣ описаннаго нами незначительнаго происшествія на могилѣ, старикъ точно прозрѣлъ: передъ его умственнымъ окомъ воочію предстала вся привязанность, все самоотверженіе ребенка; онъ только теперь понялъ, что перенесла Нелли изъ-за него, и до чего довели ее эти мученія. Во время ихъ многострадальческаго странствованія, онъ мало обращалъ вниманія на свою измученную спутницу: если она испытывала лишенія, тѣ же самыя лишенія испытывалъ и онъ; тогда онъ скорбѣлъ о себѣ не менѣе, чѣмъ о ней. Теперь же онъ безпокоротно забылъ о своей собственной особѣ и уже никогда болѣе не думалъ о своихъ удобствахъ. Всѣ его мысли были заняты одной горячо любимой внучкой. Онъ всюду слѣдовалъ за ней, чтобы ей можно было, когда она устанетъ, опереться на его руку; по вечерамъ онъ сидѣлъ противъ нея у камина и долго, долго глядѣлъ на нее, пока она не подниметъ на него глазъ и не улыбнется по-старому; онъ тайкомъ отъ нея справлялъ кое-какія домашнія работы, которыя были бы ей не подъ силу, и часто по ночамъ вставалъ съ постели, подкрадывался къ ея кроваткѣ, чтобы прислушаться къ ея дыханію, и по цѣлымъ часамъ сидѣлъ на корточкахъ, лишь бы только прикоснуться къ этой дорогой ручкѣ.

Всевышній, передъ которымъ открыты всѣ сердца людскія, видѣлъ, какія надежды, какія опасенія роились въ этомъ разстроенномъ мозгу, какая безконечная любовь переполняла это старческое сердце, какъ измѣнился бѣдный старикъ.

Прошло нѣсколько недѣль. Повременамъ дѣвочка чувствовала себя до такой степени слабой, что цѣлые вечера проводила лежа на кушеткѣ у камина. Учитель приносилъ книги и читалъ ей вслухъ; иногда заходилъ и баккалавръ и тоже принималъ участіе въ чтеніи. А старикъ, бывало, сидитъ и слушаетъ, хоть и мало понимаетъ, и не отрываетъ глазъ отъ дѣвочки; если она улыбнется и, подъ вліяніемъ чтенія, личико ея просвѣтлѣетъ, онъ хвалить книгу: она ему нравится. Когда же баккалавръ разсказываетъ какую нибудь исторію, и старикъ видитъ, что она заинтересовала дѣвочку, онъ всѣми силами, хотя и съ большимъ трудомъ, старается ее запомнить; случалось даже, что онъ выбѣгалъ за уходившимъ гостемъ въ сѣни и просилъ его повторить эту исторію для того, чтобы онъ могъ еще разъ разсказать ее внучкѣ и тѣмъ вызвать улыбку на ея личикѣ.

Но эти вечернія собранія рѣдко повторялись: дѣвочка предпочитала быть на чистомъ воздухѣ и очень любила прогуливаться по своимъ безмолвнымъ, торжественнымъ садамъ. Кромѣ того ей часто приходилось покаэывать церковь туристамъ. Не смотря на неподходящее время года, посѣтители являлись чутъ не каждый день: одни передавали другимъ о чудномъ ребенкѣ, видѣнномъ ими въ церкви, и тѣмъ возбуждали любопытство. Старикъ слѣдовалъ за ними въ нѣкоторомъ отдаленіи и съ любовью прислушивался къ милому голосу, а когда, по окончаніи осмотра, путешественники, простившись съ Нелли, удалялись изъ церкви, онъ шелъ за ними, или стоя у воротъ съ непокрытой головой, поджидалъ, когда они пройдутъ, чтобы услышать, что они скажутъ о его дорогой дѣвочкѣ. Всѣ, безъ исключенія, восторгались ребенкомъ, ея умомъ и красотой, и онъ гордился этивій похвалами. Но между этими благосклонными отзывами слышались и иныя слова, больно отзывавшіяся въ его сердцѣ и заставлявшія бѣднаго старика безутѣшно рыдать гдѣ нибудь въ уединенномъ уголкѣ. Увы! даже чужіе люди, чувствовавшіе къ дѣвочкѣ лишь мимолетное влеченіе — недальше какъ черезъ недѣлю, они совсѣмъ забудутъ о ея существованіи, — и тѣ замѣчали въ ней что-то особенное, жалѣли ее. Уходя, они таинственно перешептывались между собою, и грустно звучалъ ихъ голосъ, когда они прощались съ старикомъ.