Лаура и тайна Авентерры - [3]

Брак Мариуса с Заэль Рюхлин, чья карьера в редакции газеты после свадьбы резко пошла в гору, оказался удачным. Несмотря на то что Заэль большую часть времени проводила на работе, Лаура и Лукас отлично с ней ладили. Правда, только вначале. С таинственным исчезновением Мариуса ее будто подменили. Не то чтобы она теперь совсем не заботилась о детях, наоборот, она стала к ним еще более внимательной. Следила за каждым шагом, постоянно выспрашивала и вынюхивала. И прежде всего, казалось, ее интересовала Лаура. Но в то же самое время она стала к ним какой-то равнодушной. Вначале дети думали, что мачеха просто переживает за них, и, делая скидку на то, что бедняжка совсем недавно потеряла любимого мужа, на многое закрывали глаза. Но со временем она стала просто невыносимой, так что Лаура постоянно с ней спорила. Правда, сегодня у нее не было никакого желания выяснять с мачехой отношения.

— Сорри! — сделав над собой усилие, буркнула она. — С добрым утром.

— Ну вот, так-то лучше, — ответила Заэль с едва заметной улыбкой.

Она взяла кофейник, села за стол и налила себе кофе. У нее сегодня был выходной, так что не надо было идти на работу, и тем не менее она уже позаботилась о своей прическе, ее черные волосы были аккуратно уложены. Макияж тоже в полном порядке, ну, может быть, только чуточку ярковат. В отличие от Лауры и Лукаса, сидевших за столом в потертых джинсах и мятых футболках, она была одета очень элегантно, на ней был светло-розовый брючный костюм, который превосходно сидел, облегая фигуру, и подчеркивал стройную талию. Намазывая на почти что прозрачный, тонюсенький тост диетический маргарин и поверх него крохотный кусочек плавленого сыра, она не сводила с детей глаз.

— Сегодня вечером мы все вместе идем в церковь, — сообщила она радостную новость. — На рождественский концерт. Макс сказал мне, что хор просто великолепный.

«Макс сказал, — передразнила про себя Лаура. — Что еще, черт возьми, за Макс?»

Но тут она вдруг вспомнила. Мачеха имела в виду Максимилиана Лонголиуса, владельца крупнейшего в Европе информационного концерна, которому принадлежали многие теле- и радиоканалы, а также несколько газет, в том числе и та, где Заэль Леандер-Рюхлин вела раздел экономических новостей. Лаура уже однажды видела этого типа, он пригласил тогда Заэль вместе с ней и Лукасом в один из скучнейших, но очень дорогих ресторанов. Мерзкий, расфуфыренный старикашка, прикрывающий лысину, в дорогом костюме и модных очках — Лаура сразу заметила, что он красит волосы. Девочка с отвращением вспомнила, как он протянул ей свою руку, вялую и безвольную, как заячий хвостик. Но хуже всего было то, что он постоянно клеился к Заэль. Все время пялился на нее своими поросячьими глазками и сально улыбался.

Лаура даже поморщилась от отвращения! Если уж он сказал, то можно не сомневаться, концерт будет «что надо»!

— Я не могу, — поспешил отмазаться Лукас. — У меня свидание с компьютером.

— А ты, Лаура?

— Я хотела навестить Урагана, — уклончиво ответила Лаура. — Он совсем застоялся, а до Рождества у меня больше не будет такой возможности.

— Как хотите, — небрежно бросила Заэль.

Обиделась. Лаура сразу же поняла это по голосу — он звучал чуточку тоньше обычного. Теперь опять надуется. Она всегда так делала, если что-то не по ней. При этом становилась такой вредной, что лучше было совсем не попадаться ей на глаза.

Уж-жас-с!

Лаура даже немного сочувствовала мачехе. Та всегда так много планировала на выходные, ведь это были единственные два дня, которые они могли провести вмести. Всю неделю Лаура и Лукас жили в интернате. Домой в Хоенштадт они приезжали только на выходные или каникулы. Скорее всего Заэль считала своим долгом каждую минутку этого короткого времени быть рядом с ними, поэтому и придумывала каждый раз грандиозную программу. Хотя теперь, похоже, это ее уже перестало заботить, так как они давно дали ей понять, что музеи и концерты их нисколько не интересуют.

Заэль как будто жила в другом мире, не имея ни малейшего представления об интересах современной молодежи. В последнее время Лауре даже казалось, что мачеха вообще не утруждала себя размышлениями о том, чем они с Лукасом занимаются. Ее, по-видимому, волновало только одно: чтобы они с братом беспрекословно выполняли все ее указания и соответствовали всем ее требованиям. Не важно, нравится им это или нет.

«Ничего удивительного, что теперь, в канун Рождества, она совершенно не думает о нас, — промелькнуло в голове у Лауры. — Про мой день рождения тоже, наверное, забыла!»

Лаура уже не раз ломала голову, пытаясь понять, почему мачеха вдруг так сильно изменилась и с каждым днем становилась все более и более странной. Но сколько бы она об этом ни думала, не могла найти ни одного более или менее логичного объяснения. А может быть, все это только кажется, они ошибаются и просто слишком придираются к ней? В одном только Лаура была абсолютно уверена: если бы папа был сейчас с ними, все было бы по-другому.

Совсем по-другому!

«Если бы только знать, что случилось тогда, в тот злосчастный день двадцать первого декабря, — думала Лаура. — Так ведь не бывает, чтобы человек взял и пропал, не оставив никаких следов. Не мог же он испариться. Так не бывает, и все тут!»