Лаура и тайна Авентерры - [12]

Лаура чуть не задохнулась от счастья.

Папа! Неужели это он!

Мариус Леандер был высокий мужчина с целой копной непослушных черных волос и добрым лицом, с такими же, как и волосы, темными глазами. Ласково улыбаясь, он смотрел на дочь.

— С днем рождения, Лаура, — тихо сказал он.

У Лауры не было слов.

— Папа! Но как… как?.. — затараторила она запинаясь, во все глаза глядя на отца.

— Тсс! — Мариус приложил указательный палец к губам. — Скоро ты все узнаешь! Сегодня ты пойдешь на праздник Тринадцати. Со дня твоего рождения прошло ровно тринадцать раз по тринадцать месяцев. Настал тот день, когда тебя посвятят в стражи Света.

Лаура молчала, от изумления она была не в состоянии вымолвить ни слова. Что все это значит? Как отец оказался в ее комнате? Мысли, как пчелы, беспорядочно роились в голове.

— Дело в том, Лаура, что ты родилась под Знаком Тринадцати! — объяснил Мариус. — Поэтому на тебя возложена особая миссия — ты должна найти кубок! Сможешь ты это сделать или нет — зависит только от тебя, от твоей смелости, воли и веры в себя.

На лбу у Лауры выступили капельки пота. Мысли еще быстрее закружились в голове. Под Знаком Тринадцати. Страж Света. Особая миссия. Найти кубок. Да что все это значит?! Она замотала головой:

— Я… я ничего не понимаю, папа. Какая еще миссия? И вообще… откуда ты взялся?

— Всему свое время, — ответил Мариус, с нежностью глядя на дочь. — Спроси профессора Моргенштерна, он тебе все объяснит. И разыщи Ворчуна — это Шепчущий туман. Я как раз успел спрятать его в библиотеке, перед тем как они меня схватили.

Тут Мариус заметил на письменном столе цепочку с медальоном. Перед сном Лаура достала ее из коробочки, чтобы еще раз рассмотреть. На лице отца появилась улыбка.

— Вижу, ты уже и сама о ней вспомнила, — сказал он, взял в руки цепочку и, печально глядя на медальон, добавил: — Это очень ценная вещь, Лаура. Колесо Времени когда-то принадлежало твоей бабушке. Береги его, оно еще сможет тебе пригодиться, когда ты…

Тут он вдруг испуганно замолчал. Потом вздрогнул, сгорбился, и лицо его исказилось от боли.

— Нет! Нет… нет! — кричал Мариус.

В ужасе Лаура заметила, что тонкая рубашка на спине у отца вдруг начала лопаться, словно от невидимых ударов, и на коже в местах разрывов появлялись длинные кроваво-красные рубцы. Его как будто хлестали кнутом. Только вот самого кнута не было видно. Того кнута, которым кто-то беспощадно избивал отца. Снова, и снова, и снова!

Только сейчас она обратила внимание, что одежда Мариуса была очень грязная и потертая, как будто он не снимал ее с того самого дня, как исчез. Кроме того, на нем не было ботинок, и его босые, измазанные грязью ноги тоже, казалось, уже давно не видели воды.

Теперь кнут стегал его по лицу, оставляя на щеках глубокие кровавые рубцы. Отец застонал и вдруг на глазах у Лауры в одно мгновение растворился в воздухе. Только что он был здесь, и вот его уже нет, он испарился — так внезапно гаснет свеча от дуновения сквозняка.

Лаура так и осталась стоять с раскрытым ртом посреди комнаты, растерянно глядя в пустоту.

— Папа? — робко прошептала она.

Какое-то время она была не в состоянии ни думать, ни шевелиться. Потом медленно опустилась на кровать, и в голове снова вихрем закружили мысли.

Только теперь это был настоящий торнадо.

Через некоторое время, измученная вконец, она закрыла глаза и забылась глубоким сном.

Наутро Лаура чувствовала себя отвратительно. Как будто ночью ни на минуту не сомкнула глаз. За завтраком она сидела бледная, с пустыми глазами. Молча жевала, сама не зная что, а от первого глотка какао ее чуть не стошнило.

Мысли постоянно возвращались к отцу. Она вспоминала, как он стоял у нее в комнате, с искаженным от боли лицом, а потом вдруг исчез, и она теперь не знает ни где его искать, ни как все это объяснить.

Но так ведь не бывает, чтобы человек взял и растворился в воздухе! Этого просто не может быть!

— Послушай, Лаура, все это тебе просто приснилось, — обратился к ней Лукас, с аппетитом уминая бутерброд.

На губах у него сохранились следы красного мармелада, а к подбородку прилипла крошка сыра. Бутерброды с клубничным мармеладом поверх мягкого сыра были его излюбленным блюдом на завтрак.

— Это был только сон, — повторил он с набитым ртом. — Прецизионно! Точно так же, как и вчерашняя история с рыцарем и кубком!

— С каким еще кубком? — поинтересовалась Заэль.

Лаура пропустила вопрос мачехи мимо ушей и упрямо замотала головой:

— Ничего подобного. Никакой не сон.

Она была в этом абсолютно уверена. Будь это просто сон, медальон остался бы на прежнем месте. А его там нет. Он бесследно исчез.

— Папа был ночью у меня в комнате, — продолжала настаивать Лаура, — я это точно знаю.

Заэль опустила на стол чашку с кофе и посмотрела на девочку с состраданием.

— Бедная моя девочка! — проговорила мачеха таким жалостливо-плаксивым голосом, как будто разговаривала с трехлетним ребенком.

Лаура терпеть не могла этот тон. Ей начинало казаться, что она маленькая, глупенькая и ее никто не воспринимает всерьез. Она бросила на мачеху негодующий взгляд, но Заэль не обратила на него никакого внимания.