Латышские стрелки в борьбе за советскую власть - [6]

Борьба не была легкой – победу над Деникиным пришлось добывать в героических, кровавых сражениях. Как читаем в документе № 110, А.И. Егоров – командующий Южным фронтом – десять лет спустя писал: «В самый тяжелый период нашей Гражданской войны в октябре 1919 года, когда самому существованию советской страны угрожала смертельная опасность и банды Деникина, заняв г. Орел, имели устремление и приказ Деникина захватить Москву, латышские стрелки своим героическим натиском и беззаветной преданностью делу пролетариата сломали упорство врага и положили начало разгрому всей южной контрреволюции».

После разгрома армии Деникина, освобождения Белгорода, Харькова и Екатеринослава латышские стрелки принимали активное участие в боях против белогвардейской армии генерала Врангеля. В августе 1920 года латышские стрелки форсировали Днепр и вместе с другими частями Красной армии создали на берегу Днепра легендарный Каховский плацдарм, который дал возможность Красной армии совершить решающий бросок против врангелевских сил. Латышские стрелки героически защищали Каховский плацдарм и тем самым подготовили разгром армии Врангеля в степях Северной Таврии и в Крыму.

В воспоминаниях П.Я. Плаудиса ярко показана героическая борьба латышских стрелков 5-го Земгальского полка в степях Северной Таврии. Попав в окружение крупных вражеских сил, они отбивали одну атаку за другой, пока от полка не осталась лишь горсточка стрелков, которые, измученные до потери сознания, были взяты в плен. В воспоминаниях говорится о тех страданиях, которые пришлось пережить пленным стрелкам, о бесчеловечных издевательствах, насмешках, голоде и побоях.

Интересна и содержательна статья А.Д. Румянцева, рассказывающая о боевой дружбе русских и латышских воинов.

После разгрома армии Врангеля Латышская стрелковая советская дивизия перестала существовать как самостоятельная часть Красной армии и ее полки влились в 52-ю дивизию Красной армии.

Подвиги латышских стрелков в период Гражданской войны вписали блестящую страницу в историю латышского народа. Стремясь присвоить завоеванную латышскими стрелками славу, идеологи латышской буржуазной эмиграции за границей взялись за фальсификацию истории стрелков, пытаясь доказать, что латышские стрелки будто бы боролись не за советскую власть, а за буржуазную Латвию. Лживость этих утверждений очевидна – каждому известно, что латышские стрелки до последнего вздоха оставались преданными Октябрьской революции и советской власти. Тысячи латышских стрелков в героической борьбе отдали свои жизни за свободу и независимость, за счастливую жизнь будущих поколений. Об этом убедительно говорят воспоминания и документы настоящего сборника.

I. Латышские стрелки в период Октябрьской революции и в начале гражданской войны (1917–1918)

Под красным знаменем стрелков Я.П. Калнынь, бывш. стрелок 4-го латышского стрелкового полка, член партии с 1917 г

Февральскую революцию наша рота встретила в Риге, притом в несколько необычной обстановке. Однажды рано утром нам приказали отправиться в район Болдераи, якобы для проведения учебных стрельб.

Близ Болдераи навстречу нам вышли моряки и остановили нас. Наши офицеры около получаса разговаривали с ними. Как выяснилось позже, матросы уже знали о революции и, полагая, очевидно, что мы настроены реакционно, воспротивились нашему продвижению вперед. Пришлось вернуться назад. Через несколько часов нас выстроили и начальство объявило, что царь свергнут, а государством впредь будет управлять Дума. Объявление было очень кратким и сухим.

Вскоре в казармах появились представители большевиков, которые разъяснили сложившееся положение и сказали нам, что революция передаст власть трудящимся, что надо образовать солдатские комитеты и установить связь с другими частями. Мне пришлось быть в составе делегации стрелков, которая посетила солдат 55-го Сибирского полка. Авторитет и влияние большевиков в нашей роте быстро возрастали. Наиболее близки солдатам были большевистские лозунги о передаче власти трудящимся и о необходимости покончить с войной. Быстро устанавливались связи и укреплялась дружба с сибирскими стрелковыми полками. В большевиках мы видели ту конкретную силу, которая боролась за новое, светлое будущее. Я примкнул к большевикам, выполнял различные их поручения. 3 июня 1917 года меня приняли в партию.

Офицеры всячески старались затормозить развитие революции. Они уверяли, что, поскольку царь свергнут, революция уже добилась своего и что солдаты должны оставаться верными своему долгу до полной победы.

Наш 4-й стрелковый полк перевели в центр города для несения гарнизонной службы. Мы расположились на улице Авоту.

Стоило только стрелкам услышать, что кто-либо оскорбил солдата или иным образом задел солдатские интересы, как они сразу же, не дожидаясь распоряжения, спешили на помощь. Так было при получении известия о нападении на газету «Циня» или же когда контрреволюция собиралась разоружить подразделение одного из сибирских стрелковых полков и во многих других случаях.

Затем наш полк был направлен на фронт в район Олайне.

В мае я в качестве делегата с позиций участвовал в работе съезда латышских стрелковых полков. Все принятые на съезде резолюции были внесены большевиками; решено было не выполнять приказов о наступлении и, чтобы покончить с войной, начать братание с немецкими солдатами. Те, кто высказывался за продолжение войны, никакой поддержки на съезде не нашли.