Латышские народные сказки - [14]

Взяла лиса коня и повела прямиком в лес. И говорит:

— Деревья прямые, деревья кривые, обернитесь, деревья, санями.

Трижды повторила лиса эти слова — и свалились с неба новенькие, ладные саночки. Запрягла лиса коня в новые сани да и покатила по лесу.

Ехала, ехала, повстречала зайца. Заяц спрашивает:

— Куда, кумушка, едешь?

— Катаюсь.

— Возьми меня с собой.

— Взяла бы, да ты мне сани поломаешь. Ну, коли тебе так приспичило кататься — ставь в сани передние лапы.

Встал заяц в сани передними лапами, и поехали. Едут, едут, лиса и говорит зайцу:

— И чего это ты сапожки рвешь? Залезай в сани всеми четырьмя лапами.

Вскочил заяц, и поехали они дальше.

Едут, едут, — встречают волка. Волк просит:

— Покатай меня.

Лиса в ответ:

— Очень уж ты большой да тяжелый, поломаешь мне сани. Ну, да ладно, ставь в сани две ноги.

Поставил волк в сани передние ноги. Поехали дальше. Потом волк поднял в сани и задние ноги.

Едут, едут, встречают большого медведя. Он просит:

— Кумушка, душенька, подвези хоть сколько-нибудь! Знала б ты, как я устал!

Лиса в ответ:

— Ставь две ноги в сани — подвезу.

А медведь:

— Коли только две, то и расчета нет садиться.

Согласилась, наконец, лиса:

— Ладно, залезай.

Но что такое? Только медведь в сани — они тут же и поломались!

Делать нечего, пришлось зайцу в лес идти за деревьями на новые сани; пошел заяц и приволок из лесу такую тоненькую хворостинку, что и глядеть не на что.

Пришел черед волка. Волк приволок березу потолще, но лиса оглядела ее и говорит:

— Ну что это за дерево? — и переломила.

Тогда пошел медведь и приволок толстый дуб. Но лиса и дуб разрубила.

Медведь говорит:

— Теперь, кума, твой черед.

Лиса в ответ:

— Да, да, все бы ладно, но пока я в лесу буду, вы моего коня сожрете… Ты, заяц, поглядывай: как возьмутся они за коня — ты заори, уж я услышу.

Ушла лиса в лес, а волк и говорит зайцу:

— Попробуй ты только заорать: тебя первого сожрем, а потом уже коня.

Заяц и полслова в ответ не вымолвил. Так и сожрали они втроем коня. Только кожа да кости остались. Сложили они кости в кожу, поставили коня, будто живого, на ноги, а сами удрали.

Зашла лиса между тем в лес и говорит:

— Деревья прямые, деревья кривые, обернитесь, деревья, санями.

Три раза повторила — свалились с неба новые, ладные саночки. Взяла лиса сани и тащит их из лесу. Вытащила — удивляется: куда ж медведь да волк с зайцем девались?

Оглядывается — никого не видать. Подошла к коню, похлопала трижды по боку, а конь возьми да упади. Вот так диво! Смотрит лиса — пропал ее конь!

Недолго думая, погналась лиса за беглецами. Нагнала их у узкой речки и говорит:

— Ах вы, подлые! Слопали моего коня.

А те отпираются: не трогали, говорят.

Решила тогда лиса схитрить. Говорит:

— Кто через речку перескочит — тот, значит, не виноват. Первым зайцу прыгать — так лисе вздумалось.

Заяц в ответ:

— Я парень молодой да ловкий, я прыгать мастак. Мигом на ту сторону перескочу.

Разбежался, прыгнул, но — плюх! — угодил в речку и потонул.

Та же беда и с волком и с медведем приключилась: оба потонули.

Нужно теперь лисице прыгать. Она думает: «Мне прыгать не учиться, а коли и упаду в воду — невелика беда: я и плавать не дура».

Сказала — и прыгнула. Так ли оно было, или иначе, да только упала лиса в воду. Потонула и она — как заяц, волк и медведь.

Лиса и гуси

ла как-то лисанька мимо хутора и видит: во дворе гуси пасутся. Обрадовалась лиса: «Вовремя я подошла» — и давай гусей гонять. Загоготали гуси, да так жалобно пощады запросили, что лиса б наверно расплакалась, коли могла бы понять, о чем они просят. Но ведь в том-то и беда, что не говорят гуси ни по-прусски, ни по-латышски, только по-гусячьему, а лиса по-ихнему не понимает.

На счастье, оказался в стае один старый гусак, который хорошо знал по-латышски. Он и стал лисе толковать, что есть, мол, у гусей обычай — перед смертью песню спеть.

— Ладно, — говорит лиса, — пусть споют, да побыстрее.

Но только нейдет у гусей пение на лад. Один затянет: «га», второй подтянет: «га», и покуда «га» весь круг не обойдет, лисе ждать надо. Ну, и мы, конечно, подождем. Кто знает, как еще там дело обернется.

Звери в яме

копился в яме под куриным насестом навоз. Сопрел он и затлелся. Проснулась ночью курица, увидала пар, и тотчас взбрело ей на ум: «Уж не загорелась ли земля? Откуда быть такому дыму?» Заклохтала она с перепугу. Тут проснулся петух:

— Что такое? Что случилось? Неужто и ночью ты помолчать не можешь?

— Болтаешь, сам не знаешь что! Не видишь, что ли, — земля горит! Попали мы в беду.

— Постой-ка, постой! Пожалуй, твоя правда: дым идет! Эй, жена, уж не твоих ли это рук дело?

— Да никак ты спятил? Время ли теперь виновных искать? Бежим, покуда целы.

И побежали, бедняжки, со всеми со своими деточками. На опушке березняка зайца повстречали.

— Куда в такую рань? — спросил заяц.

— Земля горит, земля горит! Это моя жена сделала…

— Что, взаправду?

— Да, да, взаправду. А все моя жена…

— Ой, братец, коли так — дадим стрекача! И я с вами… Бежали, бежали, лису повстречали.

— Куда это вы спозаранку? — спрашивает лиса.

— Ой, кумушка, земля горит! Земля горит!.. Это моя жена сделала.

— Что, взаправду? — испугалась лиса.